Продолжение комикса «Соня из 7 “Буээ”» — всё тот же критический, наполненный мрачным юмором взгляд подростка на окружающую действительность. Только теперь Соня учится в девятом классе. Её мир стал куда глобальнее, а переживания — сложнее. Там, где раньше была сатира, возникает полноценное лирическое высказывание.
Портрет художника в 9 классе
Комиксы в стихах, конечно, существовали и раньше, но формат книг о Соне всё равно выглядит уникальным. Важнейшую роль в этом играет максимальное слияние картинки и текста. Каждая буква встроена в изображение, а строка ходит ходуном по странице в зависимости от рисунка. В результате уже само оформление создаёт атмосферу творческой вседозволенности. При этом разница между «Соней из 7 “Буээ”» и «Соней-9» заключается не только в содержании. Доминирующие гневные, красные тона первой книги во второй сменились на меланхолично-задумчивые синие краски. В иллюстрациях теперь можно чаще встретить отсылки к популярной культуре, напрямую с повествованием никак не связанные. Рисунок в целом как будто стал меньше зависеть от текста и порой кажется по отношению к нему первичным. Слог тоже немного изменился — время от времени в тексте попадаются нарочитые ритмические пропуски, которые то ли подчёркивают сбивчивую интонацию рассказчицы, то ли нужны для чего-то ещё, но иногда звучат органично, а иногда странно. Яркий пример уже на четвёртой странице: «Время похоже на каменный шар. Время похоже на старый винил. Время вращается неспеша, как бы его ни торопил!». Казалось бы, очевидное хотя бы с точки зрения грамматики «ты» или «кто» в последней строчке отсутствует. Но даже если речь о простой погрешности, это не сильно бросается в глаза и вообще не главное.
В том, что касается формы, главное — система образов, осязаемых и материальных. Эпизодические школьники в метро, которые «нежно клюют губами друг друга, как очень редкие птицы» — и те представляются на редкость живыми, словно ты сталкивался с ними на прошлой неделе. Образы в тексте, будь то время-слайм, вбирающий разлитую нефть танкер или лунные рыбаки, не боятся сочетания высокого и низкого, не боятся показаться простыми или нелепыми. И потому они выглядят парадоксально свежими, в том числе на фоне современной поэзии «для взрослых», которая временами настолько увлекается текстовой заумью, что как бы не задохнуться. Некоторая же доля наивности в интонации и в рифме не просто уместна в книге о девятикласснице, а необходима. Впрочем, у сюжета тоже есть своё второе дно.
С одной стороны, перед нами действительно простая история. Вот живёт девятиклассница. Её раздражает школьная рутина, поэтому в своих фантазиях она пытается оживить холодный и неподатливый гранит науки: то превращает заданную брату сказку о Колобке в рэп-баттл, то урок по обществознанию — в трагифарс. Героиня влюблена и не понимает, что с этим делать. Она переживает из-за ОГЭ. Она скептически относится к миру взрослых с их политикой, войнами и прочим конформизмом, а потому по-своему против него бунтует. «Ты правда, мама, знаешь, зачем мы все живём? Ты правда папа, в курсе, как верно поступать? Или вы оба просто умеете ломать?» — чем не классические вопросы переходного возраста.
Только бунтует Соня оригинально — вдумчиво и неагрессивно, как поэт, как художник в широком смысле. Не зря в начале повествования она представляет себя как автор комиксов. И было бы, конечно, соблазнительно назвать её историю универсальной, с лёгкой руки окрестить книгу «энциклопедией подростковой жизни». Но подростки, как и все люди, очень разные. Есть такие, которым Сонина рефлексия и мечты совершенно чужды. Хотели того авторы или нет, их героиня — типаж далеко не обобщённый. Это скорее портрет художника в юности, взгляд которого максимально устремлён к фантазии и к идеалу. В своём воображении Соня мечтает о бомбах, которые сеют лес вместо взрывов, и придумывает для возлюбленного целый город. Те самые образы, о которых писалось выше, тоже принадлежат именно Сониной речи. В эпилоге героиня видит себя одиноко сидящей на Луне и словно предупреждает читателя: «Не гадай. Не впускай Луну в свои сны». Луна здесь больше напоминает символ особой творческой настройки, чем просто отражение подросткового одиночества. И это как раз отлично. В том, что Соня — по натуре художник, но одновременно обычная девочка, которая учится в обычной современной школе, заключается главная сила книги, её уникальность уже в плане содержания.
Запрос на актуальный взгляд и актуальный язык в литературе для подростков никуда не делся. А кто может ответить на этот запрос лучше, чем сам подросток, но с богатым воображением и поэтическим чутьём? Таким автором, пусть и придуманным Алексеем Олейниковым и Тимофеем Яржомбеком, как раз становится Соня. Ей удаётся убедительно показать окружающую её реальность, потому что она обращает внимание одновременно на мимолётное и вечное. Ведь современность нельзя изобразить убедительно, если не встроить её в поток истории, в общий временной контекст. Пришедшие из жаргона любителей аниме «тян» и «кун» возникают в классическом пацифистском монологе о безвредных ракетах, а выраженный грубоватым сленгом страх «не сдать ОГЭ» облекается в форму старомодного блюза. Особую роль играют аллюзии на произведения других эпох, как нарисованные, так и текстовые. Их очень много — поэма Маяковского в сцене с пианино в актовом зале, Бивис и Батхед, которые рисуют вместе с остальными палеолитическую Венеру, давно ставший культовым Лавкрафт… Особое место занимают классики Гоголь, Толстой и Пушкин, чья биография подаётся в гротескно-фантастическом русле. Фактически им посвящены короткие вставные новеллы, и Гоголь неслучайно изображается с наибольшей любовью. Гоголевский язык тоже щедр на образы, а его поэтика сочетает готическое и смешное, как и юмор Сони. Соне же, конечно, есть куда расти, но ей уже удалось сделать немало — написать честный графический роман в стихах о жизни своих ровесников и стать едва ли не самым убедительным вымышленным автором в современной русской литературе.