Переизданная под новой редакцией и с новым оформлением повесть для подростков Елены Мусатовой написана в редком сегодня жанре сказочного эпоса. Она открывает перед читателем по-настоящему захватывающий мир, основанный на русском фольклоре.
Остросюжетное житие
В то время как большинство современных детских авторов пытается едва ли не наперегонки найти и убедительно отобразить в литературе современный язык подростков, текст «Золотого сердца» на первый взгляд может показаться анахронизмом. Не только описанный в книге деревенский быт с его «лучинами» и «рубелями», но и речь героев, и сама интонация произведения будто бы пришли к нам из позапрошлого века. Сказовый и певучий стиль наполнен дореволюционной лексикой — от просторечий «робеть» и «маяться» до диалектизма «кунежиться». Повествователь иногда словно забегает вперёд и не забывает подчеркнуть своё отношение к персонажам. Однако при всех этих приёмах, скорее всего навеянных Лесковым, Бажовым и народными сказками, фантастический сюжет выглядит удивительно непредсказуемым, а структура текста напоминает полноценный приключенческий роман с элементами готики.
Как и положено в готической литературе, история начинается с родового проклятия. В канун Рождества в дом к зажиточному многодетному крестьянину Мартыну приходит нищенка с ребёнком и просит приютить её хотя бы на одну ночь. Мартын и не против, но его беременная жена Прасковья последнее время стала отличаться жадностью. Она то и дело упрекает мужа в излишних тратах и велит выставить непрошенную гостью за дверь. Прасковья жалеет даже дать нищенке погрызть завалявшееся свиное рыло, на что получает от неё загадочное пророчество: «Рыло тебе действительно пригодится». Той же ночью нищенка, оставленная без крыши над головой, умирает от холода. Спустя какое-то время Прасковья рожает девочку Маланью, главную героиню повести. У Маланьи есть небольшая, но заметная особенность — поросячий пятачок вместо носа. С таким изъяном в глухой деревне девочку могли бы и убить, но за неё вступается отец. Маланья растёт Золушкой при родной матери и сёстрах — усердно учится шитью и грамоте, но ни в семье, ни в деревне ничего взамен, кроме брезгливого презрения, не получает. Местного бедняка Николашку обманом уговаривают на ней жениться. В новом доме трудолюбивая девушка наводит порядок и удачно помогает мужу с хозяйством, но ненависть сестёр и соседей делает своё дело: за все успехи Маланью объявляют ведьмой. Дом новобрачных поджигают, а сами они вынуждены уйти жить в лес. С этого момента повествование приобретает оттенок фэнтезийной драмы с почти шекспировскими интригами. Николашка бросит некрасивую жену с новорождённым младенцем и попадёт в богатый дом, где в него влюбятся сразу служанка-травница и купеческая дочка. Сама же Маланья случайно избавит незнакомую деревню от разбойников и будет принята местной крестьянской общиной, но на долгое время останется неприкаянной «соломенной вдовой» с поросячьим носом. Сюжет книги, подобно эпосу, обрастёт побочными линиями, которые потом сойдутся в неожиданно счастливом финале.
Сравнение с эпосом неслучайно. Во-первых, в повести присутствуют несколько неоднозначных персонажей от влюблённой травницы до простых работяг, которые живут в доме разбойников, продавших душу дьяволу. Для сказки это нехарактерно. Во-вторых, сюжетные перипетии подчас образуют целые вставные новеллы, как в случае с теми же разбойниками или с другой эпизодической героиней — похожей на бабу-ягу колдуньей, забирающей у путников молодость. В «Золотом сердце» суммируется немало классических сюжетов из народной мифологии. Однако они здесь, в отличие от фэнтези, пусть и обыгрываются, но не переосмысляются по-новому, а демонстрируются автором в изначальном сказочном русле — с характерным слогом, логикой и моралью. Последней в книге местами чересчур много, причём речь идёт о морали почти что средневеково-христианской. В то же время прозорливому читателю легко вынести за скобки весь дидактизм, который органично вписывается в художественный мир произведения и в его фабулу. Ведь и мораль здесь тоже оказывается чертой эпоса, только эпоса не языческого, а более позднего. Главная задача Маланьи — искупить проклятье, доказать своей добротой, тем самым «золотым сердцем», что, несмотря на родительские грехи, она заслуживает прощения. Ей нужно избавиться от свиного пятачка, и в конце книги это, конечно, произойдёт. Фактически перед нами христианский эпос об искуплении — нечто больше похожее даже на западный цикл о короле Артуре, сказание о Вильгельме Телле или пред-гётевские народные варианты Фауста, чем на классический русский канон жития. Хотя отчасти история напоминает в том числе и житие — прежде всего, смирением как важной для героев ценностью. При таком рассмотрении повесть, изначально как будто слишком серьёзная для сказки, но слишком наивная для фэнтези, становится куда понятнее. Вероятно «Золотое сердце» — одна из самых удачных попыток создать на почве русских народных сказок отечественный средневековый эпос для подростков. Ведь здесь есть главное, что нужно хорошей эпической саге — самобытный мир со своими законами и остросюжетная история. Последняя вполне может заставить переворачивать одну страницу за другой как ребёнка, так и взрослого, а при более внимательном чтении ещё и вызовет дополнительный интерес к родной культуре.