Эта книга стала событием 2019 года и остается волнующе-актуальной, поскольку посвящена проблеме молодежного экстремизма и терроризма. В повести Павла Верещагина, ставшей лауреатом Международной литературной премии им. В.П. Крапивина, соединились элементы сказки, притчи, средневекового рыцарского романа, высокой трагедии, социальной драмы, публицистического расследования. История любви пятнадцатилетних Жана-Жака и Жюли разворачивается на фоне зарождающегося и искусно подогреваемого экстремистами конфликта между жителями условного западноевропейского городка. Европейские имена персонажей всего лишь знак для читателей, что эти события могли произойти где угодно.
В повести детально показано, как начинаются гражданские войны, как одержимые властолюбием циничные авантюристы стравливают между собой друзей, соседей, коллег, как искусно и подло манипулируют сознанием людей, особенно подростков, которые становятся первой жертвой и орудием этих авантюристов. Произведение Павла Верещагина напоминает, с одной стороны, «Волну» Тода Штрассера – в ней показано, как зарождается фашизм, как в зоне риска оказываются подростки, ведь именно на их стремлении к справедливости и самоутверждению, на их потребности быть частью команды и строят свою разрушительную деятельность харизматичные лидеры. В то же время в тексте встречаются частые отсылки к трагедии У. Шекспира «Ромео и Джульетта», с персонажами которой ассоциируют себя Жан-Жак и Жюли (ее имя прямо корреспондируется с именем шекспировской героини). Чистое и глубокое чувство подростков, живущих на разных враждующих берегах, оказывается обреченным, история их гибельной любви рассказана щемяще-пронзительно.
«Я поместил героев в вымышленный городок, — говорит П. Верещагин, — где живут благодушные обыватели, все друг друга знают, два берега, вафли и шоколад, мир и порядок. А потом на глазах у читателя спровоцированные и подогреваемые, шаг за шагом возникают подозрительность, враждебность и в конце концов ненависть. Мы то и дело видим, как ссорятся соседи – Балканы, Ближний Восток, Кавказ, Англия и Ирландия, Испания и Каталония… Война может разгореться в любой точке мира. Мне хотелось вместе с читателями разобраться, откуда берется вражда между народами, как создаются условия для её разжигания и что в конечном итоге получают враждующие стороны»
Начало повести подчеркнуто идиллическое. Уютный городок Мильхенбург, или городок Счастливых Молочников, словно сошел с буколических постеров. Прекрасные горные пейзажи, спокойная, комфортная жизнь дружелюбных, простодушных обывателей, чье ремесло – изготовление вафель и шоколада – имеет многовековую историю и является известным брендом. Шутливое соперничество между Шоколадным и Вафельным берегами всего лишь дань традиции. И уже на первых страницах рождается между подростками Жаном-Жаком и Жюли прекрасное чистое чувство, показанное психологически очень точно.
Тем больнее воспринимается читателем грубая бездушная сила, которая разрушает этот добрый, светлый мир. В Мильхенбург приезжает загадочная незнакомка, Доротея Нансен, которая устраивается в школу учительницей физкультуры. В отличие от расслабленных, доверчивых горожан, она – собранная, суровая, целеустремленная. Опытная авантюристка (как окажется впоследствии), Доротея сразу нащупывает благодатную почву для реализации своих бесчеловечных планов – это шуточная конкуренция между производителями вафель и шоколада. Безобидное соревнование, которое сами горожане воспринимают как дань многовековой привычке, она превращает в непримиримый антагонизм, но делает это аккуратно и расчетливо. Повесть неслучайно называется «Рецепт одной войны». Гастрономическая тема «вафли-шоколад» проецируется на социально-политическую ситуацию, спровоцированную боевой дамочкой, и писатель скрупулезно фиксирует каждый этап формирования этой ситуации, приведшей к трагическим последствиям, подобно тому, как повар перечисляет ингредиенты и стадии приготовления блюда.
Для начала надо сыграть на низких чувствах людей. Например, на зависти, которую испытывают жители Вафельного берега к своим более успешным соседям: шоколад приносит прибыль, и праздники у них пышнее, и товары в магазинах лучше. Из мельчайших спор зависти вырастает злоба. Параллельно в сознание обывателей внедряется мысль о несправедливом положении вещей, о том, что они достойны лучшей жизни, вносится смятение в умы.
Затем начинается вербовка ударной силы. Во все времена это – молодые, сильные, не имеющие жизненного опыта и знаний, легко подпадающие под влияние люди. Молодежь, особенно мальчишек, легко завоевать демонстрацией физического совершенства, ведь особенность подросткового возраста – поиски кумира и преклонение перед силой. Открыв секцию восточных единоборств, Доротея в показательных выступлениях поражает воображение подростков виртуозным владением техникой, которую она якобы получила от тибетских монахов, и завоевывает авторитет.
Под культ силы подводится «философская» база. В тоталитарных структурах (сектах и пр.) идеологическая надстройка выглядит, как правило, внешне привлекательно. Это красивые слова о мужестве, целеустремленности, коллективизме и пр. Приемы словесной манипуляции использует и Доротея.
Броское, псевдовосточное наименование организации – Воины Железного Кулака – рассчитано на внешний эффект и отсылает к аналогичным названиям реальных национал-патриотических объединений. Например, созданная в 2001 году бывшим лидером национал-большевистской партии (НБП) А. Гребневым молодежная структура именовалась «Партия рыцарей освобождения России» и транслировала идеи национал-социализма.
Когда во главу угла ставится физическое совершенствование, это поначалу может дать привлекательные плоды, что и происходит с учениками Доротеи: они делают зарядку, становятся более собранными, ответственными. Но если нет работы души, рефлексии и соблюдения общечеловеческих заповедей, то личность постепенно становится глухой к чужой боли и беде, ожесточается против всех, кто думает и поступает иначе. Доротея культивирует в своих учениках непреклонность, а вовсе не милосердие, сострадание, великодушие.
Следующий этап установления контроля над подростковой массой – организация походов, потому что выход на природу дает ощущение свободы, более полной реализации и проявления разных сторон личности, возникает доверие друг к другу. Именно с походов начал свою педагогическую деятельность Владислав Крапивин, именно в них ребячья вольница постепенно становилась отрядом «Каравелла». Именно в походах для своих учеников – трудных подростков из школы переростков – завоевывали авторитет выпускники МГПИ им. В.И. Ленина Юрий Ряшенцев (будущий поэт-паролье) и Максим Кусургашев (будущий радиожурналист). В походы водили учащихся Тушинского ремесленного училища для детей-сирот из оккупированных фашистами областей будущий бард и журналист Юрий Визбор, и будущий литературный критик, профессор МПГУ Всеволод Сурганов. И Крапивин, и выпускники МГПИ давали мальчишкам пример настоящего мужского, рыцарского поведения, учили благородству и тому кодексу чести, который усвоили из хороших книг и общения с однокашниками-фронтовиками. Доротея же использует походную тактику лишь как средство достижения своих низких целей. Ей важно еще больше подчинить подростков своему влиянию, усилить дисциплину, а для этого нужно объединить их в отряд, который быстро приобретает военизированные черты. Отряд выходит на улицы городка для демонстрации силы, причем этот выход выглядит угрожающе, хотя поначалу не вызывает тревоги. Это ответ на провокацию с противоположного берега (написанный краской из баллончика оскорбительный лозунг «Вафли – яд! Ешь шоколад!»).
«В тот же день после уроков Воины Кулака собрались во дворе школы, построились в колонну и под барабанный бой прошли маршем по всем главным улицам Мильхенбурга. Марширующие несли наши традиционные флажки и самодельные плакатики «Я люблю вафли!». Выйдя на набережную, колонна остановилась так, чтобы ее было видно с Шоколадного берега, и некоторое время скандировала: «Вафли! Вафли! Вафли! Мы — любим — вафли!» Зрелище вышло трогательным и волнующим».
Очень точно писатель подмечает стремление подростков быть частью коллектива сверстников, иметь «свою команду». «В десять, тринадцать или пятнадцать лет подросток остается один на один со своими проблемами, перед лицом огромного, сложного, равнодушного мира. Он запросто может растеряться и даже испугаться. Но если он почувствует рядом плечо товарища и будет знать, что они не бросят друг друга в трудную минуту, что их не пять, не десять и даже не двадцать, а целый строй, шагающий в ногу под бой барабанов, все в одинаковых футболках и пилотках, — тогда ничего не страшно. Тогда всё по плечу!»
«Отряд — это вам не просто тридцать подростков вместе. Отряд — это отряд! Это одна воля, одна страсть, одна мечта. Это сердца, стучащие в унисон. Не кроссовки, нет, армейские берцы впечатывают шаги в мостовую. Их грохот сливается в ритмичное воинственное «Р‑ра! Р‑ра! Р‑ра! Р‑ра!». Как будто с каждым шагом мальчишки стремятся впечатать в брусчатку все свои неудачи, разочарования, потери… Идет отряд. И не просто идет. А заявляет этому миру: вот они мы! Нас много! Мы — сила! Мы выросли и больше не желаем, чтобы к нам относились как к детям!»
В отряде устанавливается жесткая иерархия и дисциплина, вводится форма – одинаковые футболки, бейсболки. Организуются акции, цель которых – изменение существующих порядков в соответствии с программой лидера экстремистского движения.
Первая акция отряда под предводительством Доротеи направлена не на созидание, а на разрушение, как это принято у тоталитарных систем: подростки уничтожают несанкционированное место обитания местных бродяг – заброшенное депо, а самих бродяг изгоняют из города.
В своих речах Доротея, как замечает автор, не произносит ничего конкретного, зато призывает иметь гордость и чувство собственного достоинства – то есть играет на тщеславии и гордыни, которая есть в душе у каждого. И призывает к мщению за оскорбительные лозунги, которые по ночам писали хулиганы с Шоколадного берега.
В повести шаг за шагом показано, как мирный обыватель превращается в фашиста. Взрослые жители Мильхенбурга сами подпитывают гордыню и экстремистские устремления Доротеи. Часть горожан возмущается негуманной акцией, явно нарушившей закон (разгром депо), но большая часть одобряет уничтожение «гнезда безалаберности и разврата». Достаточно начать с мелкого попущения беззаконию якобы во имя благородной цели, как это потянет за собой цепь других антигуманных действий.
На протяжении всего повествования комментируют происходящее два героя, выражающие разные точки зрения на события. Это кондитер и бакалейщик, Рудольф и Карл. Рудольф – герой-резонер, выражающий точку зрения автора, осторожный и скептически настроенный. Другая точка зрения принадлежит современному обывателю с некритическим мышлением, забывшему (или не знающему вовсе) историю войн и революций, легкомысленному и категоричному.
« — Ой, напрасно всё это, — покачал головой Рудольф.
— Раздувают из мухи слона. И вообще… Я не понимаю, зачем в наше время ходить строем… Маршировать под барабан… Эта их Доротея — странная женщина!
— Не выдумывай! Мальчишкам это полезно. Дисциплина, мужество, умение постоять за себя. А то растут слюнтяями, один только компьютер на уме.
— А мне это не нравится! Как бы дело не зашло слишком далеко…
— А куда оно может зайти? Ну подерутся. Разобьют пару носов. Парням это только полезно».
Рудольф, альтер-эго автора, наблюдая за эскалацией конфликта, анализирует и все больше ужасается тому, как добропорядочные, добродушные жители всё больше впадают в «мутную, разъедающую рассудок ненависть». Рудольф верно называет это массовым психозом. Достаточно было один раз заглушить голос совести, и черное начинает восприниматься как белое.
В межнациональных конфликтах трудно бывает понять, «кто первый начал». Провокаторы работают с обеих сторон. Тонко и точно, на конкретном примере Верещагин показывает, как исподволь, с незначительных мелочей начинается ссора: одна компания подростков сделала замечание другой, чужаков выпроводили на свою территорию, слегка превысив полномочия («надавали по шее»), те, встретив у себя на берегу других уже мальчишек с враждебной стороны, отомстили им, избив. Взрослые поднимают истерию. А начинается всё с противостояния подростков.
Радикальные действия Доротеи и ее отряда не имели бы широкого общественного резонанса и одобрения горожан, если бы ее не поддержали СМИ. Недобросовестный, падкий на дешевую сенсацию редактор «Вафельных ведомостей» Шпатель регулярно публикует статьи-пасквили, разжигает страсти.
«На следующий день Воины Кулака провели так называемый санитарный субботник. Разбившись на тройки и поделив нашу часть города на сектора, они пошли по улицам и заходили во все кондитерские, кафе, магазины, киоски и супермаркеты. Они тщательно изучали ассортимент и, если в меню и на полках не находилось ничего шоколадного, оставались довольны: приклеивали к стеклянным дверям заведения стикер в виде поднятого вверх большого пальца — лайк! Если же среди товара находилось что-то непатриотичное, Воины тут же на это реагировали: вставали шеренгой посреди заведения, указывали пальцами на шоколад и в течение минуты скандировали «Позор! Позор! Позор!» А после их ухода на дверях оставался стикер в виде коровьей лепешки, над которой поднимался легкий парок. «Нам всем стоит поучиться у наших детей! — восклицал в редакционной статье Шпатель. — Поучиться принципиальности. Смелости. Гражданской ответственности… Эта акция существенно укрепила мою веру в то, что наше будущее — значительно лучше нашего настоящего!»
Эти методы, между прочим, использовали нацисты в кампаниях против евреев в самом начале Второй Мировой войны. А речи Доротеи напоминают выступления Гитлера. Они пронизаны лейтмотивами ницшеанской философии об исключительности, презрении к обывателям. Образ Доротеи инфернален и в то же время узнаваем. Это одержимая гордыней и властолюбием фанатичная «железная леди», боевик в юбке.
Благодаря повести П.Верещагина подросток (и взрослый читатель) на наглядном примере увидит, как формируются экстремистские организации, какое влияние оказывают они на умы подростков и подчиняют их своей злой воле. Отряд «Воины Железного Кулака» — это художественное обобщение многих радикальных субкультур. Как правило, в ультраправые организации попадают подростки из социально неблагополучных, малообеспеченных слоев или же утратившие контакт с родителями. В «Рецепте» показан такой типичный подросток – Курт. Сложись обстоятельства по-другому, он стал бы хорошим человеком, ведь у него есть все качества настоящего мужчины: он отважный, верный, умеющий глубоко чувствовать. В повести нет подробного анализа причин, сделавших Курта одним из самых преданных помощников Доротеи и, в результате, виновным в гибели человека. Но по отдельным, как бы вскользь брошенным деталям, читатель может сделать вывод о том, что у Курта не было душевного контакта с родителями, в семье царила атмосфера мещанской сытости, скуки, пошлости, а подростку хотелось героики, подвига, романтики. Все это он нашел в боевой организации, но все – со знаком минус. Курт, наученный Доротеей, умеет в нужный момент победить страх и «наполнить себя яростью и злобой».
Но не все подвержены этому массовому психозу. Жюли, умная, думающая, независимая и храбрая, к тому же влюбленная в парня с другого берега, не хочет принимать идиотские правила, введенные Доротеей и ее помощниками. И становится главной мишенью их травли.
«К сожалению, в моей книге, в ситуации пустившей корни вражды и назревающей войны, история Жан-Жака и Жюли просто не могла закончиться милым, счастливым концом, — говорит Павел Верещагин. — Они попали в самую гущу конфликта между враждующими берегами. И «Рецепт одной войны» завершается открытым финалом, тревожным и драматичным».
В советской литературе существовало понятие «оптимистическая трагедия», когда произведение заканчивалось гибелью главных героев, но общая атмосфера была светлой и жизнеутверждающей, потому что герой уходил несломленным, с достоинством, честно прожив жизнь. Мы плакали, читая о гибели Альки («Военная тайна» А. Гайдара), Гельки Травушкина («Голубятня на желтой поляне» В. Крапивина), об уходе из родного города навсегда Лены Бессольцевой («Чучело» В. Железникова), но их светлые образы окрыляли, звали к добру и красоте. Вот так и уход Жюли, поскольку повесть носит притчевый характер, может восприниматься как возрождение в ином, счастливом мире, рядом с любимым юношей. Потому что она победила, осталась свободной.
Контрапунктом к повести П. Верещагина могут быть стихи Бориса Слуцкого: «Надо думать, а не улыбаться. Надо книжки трудные читать. Надо проверять – и ушибаться, мнения не слишком почитать. Мелкие пожизненные хлопоты по добыче славы и деньжат к жизненному опыту не принадлежат».
Повесть Павла Верещагина «Рецепт одной войны» — трудная книга, в том смысле, что будучи прочитанной на одном дыхании благодаря напряженному сюжету и ярким образам, она заставляет думать.
Верещагин, Павел. В31 Рецепт одной войны : [для сред. шк. возраста : 12+] / Павел Верещагин ; [обл. О. Медведкова]. — М. : КомпасГид, 2019. — 320 с. — (Подросток N) ISBN 978-5-00083-570-8