12 декабря завершился второй сезон премии «Большая сказка», и первое место в номинации для художественных произведений занял сборник Галины Дядиной «Принц на белом слоне». В стихотворных историях с подзаголовком «Королевские сказки» описываются анекдотичные, абсурдные ситуации из жизни принцесс и принцев, разбойников и экзотических животных. Что таится в подобных маленьких комедиях и почему выбор жюри премии можно назвать неоднозначным?
«Это сборник смешных и очень необычных сказок – необычных прежде всего тем, что сразу даже непонятно, стихами они написаны или прозой» – гласит аннотация, которая способна ввести в заблуждение. Ведь в ней как будто заявлено скрещивание двух кардинально разных форм повествования, и у читателя может возникнуть ожидание либо верлибра, либо эклектики с частой сменой ритма. В действительности «Принц на белом слоне» – классические нарративные стихи, метризованные сказки, почти как у Заходера или Чуковского. Просто они записаны не всегда строго в столбик, а местами в них появляются дополнительные созвучия. Как правило, речь идёт о перекрёстной рифмовке, где первая рифма приходится на середину строки. Выглядит такой текст узнаваемо и даже традиционно:
Мухоморы, словно горы, и поганки в юбках туч.
Сквозь такие дебри скоро не протиснется и луч.
С каждым шагом всё теснее, с каждым мигом всё темней.
Шла принцесса, а за нею волочился шлейф теней.
Вот так тихая охота! Вот так ягодки-грибки!
Великанов страшных рота! Все, как башни, велики!
И в целом это, конечно, не недостаток. Более того, «Принц на белом слоне» – музыкальные, бодрые вещи, которые легко запоминаются на слух. Они отлично подходят для чтения взрослыми детям и в совокупности производят впечатление концептуального сборника, где каждое слово подбиралось с усердием и тщательностью. За редкими исключениями, вроде сокращения «велосипеда» до странного, совсем не разговорного «вело». Образы и лексика тоже радуют намеренной эклектикой, сочетанием высокого и низкого. Например, в «Королеве и корове» бурёнка оказывается посреди роскошного зала, а королева пытается её подоить. Книга играет со стереотипами из дворцово-куртуазных сказок о мифическом Средневековье, нарочито высвечивает их, после чего ломает. Так, отважный король боится грозы, а принцесса по воле злой колдуньи не расстаётся с любимыми кроссовками. В пространство легенд и преданий проникает современный быт, превращая происходящее в забавный фарс.
По большей части лаконичные, наполненные иронией сюжеты вызывают, как минимум, улыбку. Особенно удачна «Принцесса Смеяна», антипод знаменитой сказки. Переосмысление подкупает неожиданным поворотом – спаситель буквально сваливается с Луны, и, казалось бы, максимально абсурдное событие умеряет смешливость главной героини. В результате получается едва ли не психологическая притча о причудливой логике юмора. С намёком: если человек хохочет над всем подряд, успокоит его не грустное и не скучное, а наоборот – нечто безумно странное. Вдобавок сама по себе чрезмерно весёлая принцесса претендует на ключевой образ в сборнике, где читателю и в целом рисуют хохочущий, радостно обезумевший мир сказок. Ведь только кажется, что известные сюжеты о королях и королевнах – и так область сумасшедшей вседозволенности. На деле там правит строгий канон, описанный ещё у Проппа. Герой, злодей, волшебные помощники. «Принц на белом слоне» канон переворачивает, предлагая вместо героической саги – народный анекдот, как в истории о короле-охотнике. Чудовище, которое съело всех зверей в лесу – банально. Но если зверей в качестве потенциального материала для одежды съела моль, то будет уже любопытно. Как говорил режиссёр Терри Гиллиам: «Ящерица, читающая Толстого – это интересно. Ящерица, которая всего лишь больше других – нет».
Однако разрушение сказочного нарратива – далеко не уникальное явление. К нему прибегали и детские, и взрослые писатели всю историю авторской литературы, от Пушкина до Евгения Шварца. В условную категорию «пост-сказок» можно включить даже английские лимерики, короткие пятистишия, известные нам прежде всего по переводам Григория Кружкова. «Принц на белом слоне» напоминает расширенные лимерики. Здесь работает тот же основополагающий принцип, когда абсурд следует за ритмом. Король рифмуется с молью, парадоксальный сюжет определяется стилем. Сродни лимерикам и краткая фрагментарность, как в «Принцессе и бандите», где вроде бы напрашивается продолжение, но его нет, что тоже вполне допустимо в рамках жанра.
Пожалуй, главный недостаток сборника – дидактика, которая проскальзывает редко, но отдаёт слишком явной назидательностью. Например, сказка о курящем короле сводится к расхожему предостережению: «Будешь курить – не вырастешь». И кто бы спорил, что курить вредно, только продемонстрировать это существуют способы куда оригинальней, чем иносказательное обращение к старой примете. Новизна – слабое место «Принца на белом слоне». Учитывая, что во втором сезоне премии «Большая сказка» был заявлен поиск оригинальности, возникает резонный вопрос – неужели среди произведений короткого списка не было ничего более прорывного для жанра? И иллюстрации художника Сергея Гаврилова также навевают стилистику девяностых, когда Александр Кукушкин работал с «Островом Гдетотам» Бориса Заходера. Выверенная, но уже вчерашняя эстетика.
Возможно, выбор жюри обусловлен тем, что книга Галины Дядиной провоцирует на перечитывание, она развлекает и увлекает. Она не вторична, а лишь консервативна. С другой стороны, есть подозрение, что «Принц на белом слоне» просто удачно отвечает важному читательскому запросу. Это удивительно оптимистичные сказки, где сбежавшая с бандитом принцесса – скорее хэппи-энд, чем зловещий финал. И ведь именно по-настоящему радостные истории, погружающие в несуразный, но в общем-то счастливый мир, так нужны, когда в реальности случаются то эпидемии, то экономический кризис, то что-то ещё. Ненадолго отвлечься, выдохнуть, уйти в благостный литературный эскапизм – функция, с которой «Принц на белом слоне» справляется прекрасно. И не исключено, что создавать настолько органичные и в хорошем смысле праздничные тексты в тревожное время – и есть та оригинальная черта книги, которая осознанно или нет, но привлекла внимание экспертов.
Галина Дядина родилась 17 августа 1979 года в рабочем посёлке Шатки Горьковской области (ныне Нижегородская область). Дядина — это псевдоним (до замужества была настоящей фамилией), настоящее имя — Галина Сергеевна Гриченко. Вскоре семья переехала в Арзамас. Ещё в детстве она начала писать стихи, мечтала стать переводчиком. Свою первую публикацию Галина увидела в 16 лет. Молодёжный журнал «Мы» в рубрике «Проба пера» поместил два её стихотворения. Галина Дядина получила хорошее гуманитарное образование, окончив школу с углублённым изучением английского языка и филологический факультет Арзамасского государственного педагогического института имени А. П. Гайдара, где вместе с основной специальностью учителя русского языка и литературы получила дополнительную — учитель английского языка. После окончания института три года преподавала английский язык в одной из школ Арзамаса. Однако поняла, что это не её путь и решила заняться журналистикой, стала работать корреспондентом в газете «Арзамасские новости». Галина Сергеевна благодарна обеим своим профессиям за встречи с совершенно разными людьми — наблюдательному и пытливому взгляду поэта это очень нужно.
Подробнее на сайте ПроДетЛит
Другие статьи по теме:
- Юлия Яковлева. Глиняные пчёлы: 1945 год. Ленинградские сказки
- Алёна Кашура. Мираморе
- Анна Кэрри. Молли имеет право