Наш роман-буриме «12 Война и мир в отдельно взятой школе» стремительно близится к развязке. Позади остались приключения, то ли привидевшиеся, то ли реальные. Но главная проблема, Волна, все еще продолжает свое действие. И вот ученики «двенашки» снова вместе, но они в заточении, дом-чудовище из Калачёвского квартала беснуется на горизонте, все могут погибнуть в один миг. Спасать компанию придется Лизе Дейнен, обладающей таинственным даром. Обычный блокнот и ручка помогут ей «запечатать» Волну…
Получится ли у Лизы спасти друзей? Исчезнет ли все, что они напридумывали? И чем это обернется для Лизы? Ответы ищите в девятнадцатой главе романа.
Глава девятнадцатая
Серафима Орлова
Не боги
Дверь распахнулась. Люди в штатском впихнули Аню Шергину внутрь, к остальным, и снова заперли пленников. Аня была явственно зелёной, сразу осела на пол. Шергин, Вася Селезнёв и девочки – все, кроме Лизы Дейнен – бросились к ней, а Федя Дорохов и Андрей Лубоцкий – к двери, яростно барабаня кулаками и требуя выпустить их наконец. Ответа не последовало. Удары сыпались на дверь, через минуту к ним прибавилось странное эхо. Федя замер, шикнул на Андрея и Наташу Батайцеву, с причитаниями обмахивавшую Аню фамильным папиным платком. Все замерли и прислушались. Где-то вдали раздался гул, мерный и словно бы осязаемый. Все вокруг едва ощутимо вибрировало. Нет, это были не удары, скорее, подземные толчки.
— Сюда, что ли, Годзилла идёт? – Федя почесал в затылке.
— Хуже, – мрачно ответила Аня.
— Что ты знаешь? Говори, времени в обрез, а любая информация может помочь нам выбраться! – Федя хотел вцепиться в Аню, но Вася встал на его пути:
— Ты видишь, она еле жива!
— Нет-нет, он прав, надо рассказать, – Аня устало скривила губы. Сил, чтобы поведать безумную сагу о Волне и человеке с новогоднего экрана, не было. И времени действительно не хватало, чтобы изложить всё достоверно. Но придётся как есть. Она открыла рот и осеклась. Сквозь гулкие удары прорвался новый звук: шум вертолёта.
— Сбегает, – прошептала Аня.
— Кто? – напирал Федя.
— Да Хозяин… Боюсь, теперь мы совсем не защищены, раньше здесь хоть его охрана была, а теперь нас могут раздавить, как котят. Нужно выбираться отсюда любым способом.
И Аня, насколько смогла коротко, поведала одноклассникам и оторопевшему отцу всё, что узнала о природе Волны. И заодно про новое, поистине шизофреническое порождение Волны – беснующийся на горизонте дом-чудовище из Калачёвского квартала.
— Я думаю, если кто и сможет сейчас что-то с этим сделать, так это Лиза, – подытожила Аня. – Она вроде как может влиять на Волну… У неё какой-то природный передатчик вшит, наверное. Мы это уже видели не раз.
Все разом обернулись к Лизе – она сидела в углу с блокнотом и рисовала в нём каракули, как делала это всегда от ужаса немоты перед чистым листом, да и просто от ужаса. Лиза тоже была бы рада к кому-нибудь обернуться, но переложить ответственность оказалось не на кого. Даже верный Андрей Лубоцкий только и смог, что отойти от двери и сесть рядом с Лизой. Она почувствовала его тепло, энергия напружиненного, сильного тела кольнула её, заставив расправить плечи. Лиза наконец смогла посмотреть Ане в глаза:
— А если окажется, что все мы ненастоящие?
— Я не думаю, что мы ненастоящие, – быстро заговорил Федя, не давая Ане ответить самой. – На самом деле мы сейчас в суперпозиции, как кот Шрёдингера. Мы и настоящие, и нет. То есть с помощью Волны мы можем повлиять на подлинность своего существования. Если ты, Лиза, нас не развоплотишь с помощью письма, нас никто не отличит от настоящих. Как и Калачёвский квартал. Как и весь этот район… а может быть, и больше… шире…
— Загадочная русская душа, –пробормотала Лиза. – Душа под Волной…
— И что? Не тормози, – Федя снова входил в раж.
— Ничего… Мой папа датчанин. Не уверена, что понимаю эти штуки с русской душой.
— Не вижу, как это…
— Я вообще думал, что мой отец – это твой отец тоже, – вмешался Петя Безносов. – Ну, всё к этому вело. У тебя способности, значит, ты третий ребёнок, нужный для ритуала. Но, видимо, ритуала никакого не существует, я даже не понимаю теперь, есть ли у меня отец или я гомункул какой-то…
— Ритуал, – пробормотала Лиза. – Может быть, если очень верить, получится всё это запечатать… только как верить, если вы мне всё рассказали? Вы рассказали мне слишком много! – в сердцах воскликнула она. – Я теперь не могу отделаться…
Лиза снова скорчилась у стены и обхватила голову руками, кожей чувствуя направленные на нее взгляды. Только Андрей не смотрел. Он просто сидел рядом, не говоря ни слова. Его тепло через прикосновение локтя переливалось в Лизу, как донорская кровь. От этого прикосновения в Лизе поднималась новая сила, погребенный под спудом неведомый внутренний резерв.
— Я попробую, – нехотя сказала Лиза. – Только отвернитесь все и не галдите. Нет, ты, Андрей, не уходи.
Продолжение здесь (девятнадцатую главу ищите по ссылке в оглавлении)
Серафима Орлова – драматург и детский писатель. Те, кто следит за подростковой литературой, наверняка знакомы с ее повестью «Голова-жестянка». С ней молодая писательница из Омска стала лауреатом премии Крапивина и вышла в финал премии «Книгуру». Также Серафима стала одним из авторов сборника современной драматургии для подростков «Хочу по правде: современная подростковая драма». И театр в ее жизни – не только пьесы. Серафима Орлова создатель и руководитель омского театрального проекта «Вишнёвый шкаф», где популяризируют современную актуальную драматургию и знакомят публику с новыми авторами.