Нашу книгу писал Дед Мороз
Евгения Пастернак и Андрей Жвалевский давно сложившийся и успешный тандем. Они авторы любимых мальчишками и девчонками книг «Правдивая история Деда Мороза», «Время всегда хорошее», «Как кошка с собакой», «Сиамцы» и многих других. Вот уже четырнадцать лет они пишут вместе. В канун новогодних праздников мы решили вспомнить с ними про Деда мороза и волшебство, ведь о нем они знают не понаслышке.
У вас есть книга «Правдивая история Деда Мороза». А какие у вас есть доказательства существования Деда Мороза?
Пастернак и Жвалевский: Во-первых, несомненным доказательством существования Деда Мороза являются птерки и охли. Именно они нам о Деде Морозе и рассказали. Вы же не будете подозревать их в обмане? Во-вторых, доказательством стала сама книга. Время от времени она слово сама писалась. Без вмешательства Деда Мороза такого не случилось бы.
В «Правдивой истории» инженер Сергей Иванович Морозов, прогуливаясь в Рождество перед Новым, 1912 годом со своей женой Машей по Санкт-Петербургу, попадает под волшебный снег, который, оказывается, выпадает здесь один раз в 50 лет. Сами того еще не ведая, супруги становятся на следующие полстолетия исполнителями новогодних детских мечтаний — Дедом Морозом и Снегурочкой. Если бы этими героями были бы вы, что вас больше всего пугало бы в этой новой роли?
Пастернак и Жвалевский: Ответственность. А вдруг мы кого-то обидим? Неправильно поймем? Забудем про какой-то подарок? Перепутаем подарки? А самое сложное — надо разобраться, какие желания у человека настоящие, а какие… так, придуманные. Тут мы бы без птерков и охлей никак не справились бы.
Что самого чудесатого происходило в вашей жизни, можете вспомнить какую-то неожиданную, прямо волшебную историю?
Пастернак и Жвалевский: Много чего. Когда писали «Деда Мороза», хотели, чтобы Первая мировая война хотя бы в одну Рождественскую ночь остановилась. Вписали эпизод с футбольным матчем — а потом нашли упоминания о нем в СМИ. Предсказали в 2007, что Косой переулок (улица Оружейника Федорова) на Рождество 2012 года будет перекопана — и точно, ее перекопали. В книге «Время всегда хорошее» написали, что в 2018 появятся телефоны, которые в трубочку сворачиваются — и они появились.
Но самая волшебная история случилась при написании «Москвеста». Там есть эпизод, когда наши герои в XV веке изображают венчание в церкви и якобы превращаются в голубей. Церковь нашли по интернету — на улице Пушечной. В XV века она уже стояла. А в эпилоге решили похулиганить: написали, что ничего не изменилось в Москве в результате путешествия во времени, только возле церкви на Пушечной появился памятник двум голубям. Естественно, памятник мы выдумали. И вдруг оказывается, что памятник есть! Двум голубям!!! В сотне метров от той самой церкви!!! Мы специально туда съездили, потрогали руками этих голубей… и стали более ответственно подходить к предсказанию будущего и прошлого.
В одном интервью вы сказали: мы сами еще не вышли из подросткового возраста, мы всем говорим, что мы 14 летние. А если серьезно, если бы вот в Новый год можно было бы загадать желание и вернуться хотя бы на день в прошлое. Какой день вы бы предпочли?
Пастернак и Жвалевский: Мы бы побоялись вмешиваться в собственное прошлое. Разве что посмотреть, как оно было на самом деле — в нашем отрочестве. Потому что мы помним свои ощущения, какие-то события… посмотреть бы, как это все со стороны выглядело. Но какой-то определенный день выбрать не можем.
Говорят: муж и жена – одна сатана. А в творческом тандеме как? Бывает, пишете и понимаете, что смотрите на вещи по-разному, каждый тянет одеяло на себя, как тогда быть?
Пастернак и Жвалевский: Бывает, что понимаем по-разному, но одеяло никто никуда не тянет. Видимо, оно у нас очень большое, на обоих хватает.
Евгения, вы какие-то женские хитрости применяете?
Пастернак: А зачем? Если бы для совместной работы нужны были какие-то хитрости, все бы это давно закончились. Все эти «хитрости» на самом деле — это виды манипулирования, а я его на дух не выношу.
Если бы у вас была возможность встретиться с кем-то из ушедших детских писателей, кого бы вы выбрали? Какой бы вопрос важный задали?
Пастернак и Жвалевский: Ох… писателей лучше читать, чем разговаривать с ними… Но если выбирать, то, наверное, с Астрид Линдгрен. Мы бы у нее спросили, тяжело ли было устраивать революцию в детской литературе. И как ее принимали критики и читатели. Думала ли она, что станет классиком.
А братьям Гримм задали бы всего один вопрос: «Как вы пишете вместе?»
В свое время текст был опубликован в Союз. Беларусь-Россия