Кто такие «невзрослые взрослые», какие темы больше всего волнуют самых молодых писателей и чему учит creative writing — разбираемся в интервью с Настей Пономарёвой и Настей Фрыгиной, главными редакторами и основателями проекта для пишущих и читающих подростков TeensWrite
Настя и Настя, добрый день. Ваш проект появился совсем недавно, поэтому прежде всего хотелось бы понять, что он собой представляет. Можно ли назвать TeensWrite электронным литературным журналом, который создан в первую очередь для авторов до 18 лет?
Настя Фрыгина: Для начала расскажу, откуда возникла идея. Мы преподаём детям и подросткам литературное мастерство, и нам всегда приятно наблюдать, как они растут в плане творчества, как занятия воодушевляют их писать дальше и в целом интересоваться книгами. Но часто, когда наш курс заканчивается, их интерес к литературе тоже быстро затухает. Что понятно — пишущему человеку в любом возрасте нужны читатель и обратная связь. Поэтому нам захотелось создать постоянное пространство для творческой коммуникации. В нынешней форме TeensWrite вполне можно назвать электронным журналом, но скоро мы планируем дополнить наш проект возможностями для живого общения. Сейчас из-за эпидемии пока появились только разборы текстов онлайн, а в дальнейшем появятся регулярные некоммерческие встречи и воркшопы.
Настасия Пономарёва: К тому же сперва мы хотели публиковать ещё и комиксы, игры… Я надеюсь, в дальнейшем с этим всё сложится. Если начнут присылать крутые статьи о кино или эссе не на литературные темы, то будет здорово. Так что TeensWrite шире литературного журнала. Тем более у нас изначально есть желание снять градус серьёзности, присущий журналам, и дать ребятам пространство свободы.
Настя Фрыгина: Конечно, свободы не абсолютной. Мы отбираем тексты для публикации. Пусть это и субъективный фильтр, который состоит из нашего представления о качественных произведениях, но он для авторов — мотивация расти. В то же время мы избегаем менторства и всегда стараемся говорить на равных, направлять автора в то русло, где у него получается.
У вас был какой-то пример для подражания, когда вы начинали делать сайт? Может быть, похожий проект за рубежом?
Настасия Пономарёва: Мы не опирались на что-то идентичное. Я отдалённо знакома с подростковой редакцией «Папмамбука», но это не совсем наш формат. Больше примеров для подражания было скорее визуально-технических — шрифты, переходы от картинки к картинке. Хотелось сделать всё профессионально, красиво, и здесь я очень благодарна создателю сайта Дане Тимофееву, который выслушивал все наши требования. Причём работа над сайтом ещё идёт. Само же содержание проекта выросло органично из нашего опыта преподавания creative writing.
Creative writing — имеется в виду литературное мастерство? Расскажите, что это такое, о каких навыках идёт речь?
Настасия Пономарёва: Фактически речь в нашем случае действительно идёт о литературном мастерстве, но, на мой взгляд, у словосочетания «creative writing» нет какого-то точного перевода на русский язык. «Творческое письмо» звучит не очень красиво, согласитесь. С одной стороны — это способность видеть структуру истории. С другой — умение убедительно историю написать, использовать всё богатство языка. На своих занятиях мы обращаем внимание и на сюжет, и на стиль, и на то, как мыслить логично и структурно. У автора не получится, допустим, рассказа, пока он не увидит определённых закономерностей, например, как на текст влияют штампы или канцелярит. И то и другое может быть приёмом, но пока автор не научится писать без того же канцелярита, он не сделает из него приём. Ещё ребята могут найти свой голос, сказать, что их волнует, получить поддержку. Бывает, что к нам приходят после сложного дня в школе, выдыхают и говорят: «О, теперь книжки!»
Настя Фрыгина: Для меня creative writing — это в первую очередь наработанный поколениями писателей и филологов, очень разнообразный набор техник и методов, которые нужны, чтобы максимально ясно и выразительно передать через текст ту прекрасную и волшебную историю, которая есть в твоей голове. Чтобы у читателя получилось увидеть придуманный тобой мир именно так, как ты этого хочешь. Конечно, creative writing не научит всему досконально. Найти свою особую оптику и образную систему можешь только ты сам.
Как бы вы перевели название вашего сайта на русский? И почему вы остановились на английском варианте?
Настя Фрыгина: Здесь та же ситуация, что и с creative writing. «Подростковое письмо»? «Подростки пишут»? Нельзя перевести точно. Мы выбрали английское «teen», потому что это слово многозначно, оно не только о возрасте.
Настасия Пономарёва: Мне интересна билингвальность как феномен, но выбор такого названия отнюдь не говорит о том, что мы какие-то отъявленные американисты или нам было важно называться модным английским словом. Нет, мы выбрали это название, чтобы в первую очередь охватить широкую аудиторию — и детей, и в том числе тех взрослых, которые в душе всё ещё «teen». Я их называю «невзрослые взрослые».
«Невзрослые взрослые» — что это значит? У вас есть рубрика «Как взрослые», где при этом публикуются тексты авторов старше восемнадцати.
Настасия Пономарёва: Да, именно в ней публикуются «невзрослые взрослые»! Для нас важна идея, что подросток — любой человек, который ищет ориентиры, так или иначе проверяет авторитеты на прочность. То есть речь не столько про возраст, сколько про оптику постоянного удивления. «Как взрослые» — это, конечно, взрослые в смысле возраста, но и одновременно вечные естествоиспытатели, у которых свежий взгляд на мир.
Настя Фрыгина: На практике в рубрике «Как взрослые» мы иногда отклоняем и хорошо написанные тексты, потому что они не вписываются в концепцию. Это истории, где есть морализаторство и взрослая оптика, когда слышен голос человека, который влез в шкуру школьника и пытается им прикидываться. Особенно я не люблю присвоенную мудрость, например, в рассказе появляется какая-нибудь не по годам умная девочка… Вокруг дураки, а она всё знает! (смеётся) При этом у нас есть прекрасный рассказ от автора, которому 45 лет, мы его с радостью опубликовали.
Настасия Пономарёва: Уточню ещё, что в случае с «невзрослыми взрослыми» речь идёт не об инфантильности, а о любопытстве к миру, о горизонтальном отношении к подросткам, умении эмоционально подключаться к ним… Подростки, кстати, безумно ценят, когда относишься к ним как к равным, а не каким-то несознательным кабачкам, которые ни на что не способны. Если поучать, когда преподаёшь литературное мастерство, ничего не получится, кроме отторжения.
Вы публикуете рассказы, стихи и рецензии авторов-подростков. Скажите, какое из этих направлений, на ваш взгляд, самое успешное? Чего присылают больше?
Настя Фрыгина: Проза превалирует очень сильно по всем критериям. На втором месте находятся стихи, а рецензий и эссе присылают совсем немного. Стихов отправляют достаточно, но их мы реже публикуем. Просто почему-то у подростков намного шире круг чтения прозы. Познания в поэзии часто заканчиваются Серебряным веком, хотя бывает, что и здесь встречаются удивительные вещи, от которых я прихожу в восторг. Так что мы сейчас будем активно звать к нам поэтов, чтобы они сделали своего рода путеводитель о том, какие стихи читать и как над ними работать. Ведь существует стереотип, что над поэзией не надо работать — ужасно расхожее мнение, среди взрослых в том числе.
Настасия Пономарёва: А нехватка эссе и рецензий, как мне кажется, связана с ригидным школьным каноном. То, чему подростки учатся на уроках литературы, как правило, очень удалено от эссе, от выражения собственного видения той или иной книги. К тому же школьники пишут и без того кучу нехудожественных текстов по программе, поэтому им хочется погружаться в свои миры, давать волю фантазии. Рецензия всё же подразумевает в большей степени аналитику.
Насколько много текстов в среднем вам присылают и насколько часто эти тексты оказываются качественными?
Настя Фрыгина: Если честно, на старте мы ожидали куда меньше текстов, думали, что отправят в основном те, кому мы преподаём. (смеётся) Но с момента запуска проекта в августе пришло 127 произведений — это и стихи, и проза, и рецензии с эссе. Из них мы приняли к публикации где-то чуть больше четверти. Сейчас активность не очень большая, присылают примерно по 5 рукописей в неделю.
Вы редактируете рассказы, если они в целом вам нравятся, но в них есть что исправить?
Настя Фрыгина: Поскольку нам приходится много редактировать на занятиях, то здесь мы приняли волевое решение, что за редкими исключениями, когда требуется всего несколько простых правок, не будем этого делать. Просто чтобы не выгореть самим. Зато мы взяли на себя другую задачу — отвечать всем, кто что-то присылает, в том числе если отказываем в публикации. Мы развёрнуто объясняем, в чём видим проблему того или иного текста, стараемся давать советы автору, чтобы он развивался дальше. Часто дело в незавершённости — бывает, что человек явно устал писать на середине и в конце просто досказывает историю в телеграфном стиле.
Настасия Пономарёва: На наш взгляд, гораздо важнее получить духоподъёмную весточку, где тебе скажут, что ты молодец и тебе есть куда двигаться. Ведь литература — это труд. Гениев в мире довольно мало, и большинство тех, кто публикуется, много работают.
У вас есть рубрика под названием «Учимся», где вы выкладываете советы для авторов.
Настя Фрыгина: Рубрика «Учимся» — органичное продолжение не только нашего преподавательского опыта, но и как раз наших ответов на тексты, которые присылают для TeensWrite. Мы быстро поняли, какие у ребят основные слабые места, что нужно объяснять в первую очередь. Теперь вместо длинного пояснения в письме можно дать ссылочку на статью и сказать: «Смотрите, здесь у нас про штампы, а здесь — про заместительные».
Вы сами при этом являетесь авторами? Расскажете немного о своём творчестве?
Настя Фрыгина: Я пишу стихи, прозу и сценарии, но не считаю себя состоявшимся писателем. У меня есть два рассказа в журнале «Юность», я попадала в лонг-лист премии «Книгуру» с повестью для детей и в длинный список премии «Лицей» со стихами. Ещё я соавтор трёх книг, одна из которых — о том, как писать в разных жанрах, фактически это тоже такой учебник по литературному мастерству. Сейчас в основном занимаюсь сценариями, на «Кинопоиске» у меня есть короткометражка «Водитель мечты».
Настасия Пономарёва: Собственно, поэтому Настя отвечает у нас в основном за сюжеты, а я больше за стиль. Я много работала с чужими текстами, в том числе и в детских издательствах. Это сильно крадёт время от своего творчества, и я замечаю, что чем больше редактирую, тем меньше пишу своего, и не очень понятно, как это подружить.
Есть ли какая-то тема, которая, как вам кажется по присланным текстам, волнует авторов-подростков больше всего?
Настасия Пономарёва: Мы это анализировали и пришли к выводу, что, наверное, самой востребованной темой является одиночество. Причём одиночество в данном случае не означает безысходность. Нам присылают много историй о поиске собственной связи с миром, с родными, с прошлым, о поиске друга. Часто в центре внимания оказывается инаковость, отличие героя от остальных, поиск своего места и своей идентичности в том большом и странном мире, который подростку зачастую непонятен.
А на какие темы пишут чаще? И что лучше всего получается, а что наоборот — не очень?
Настя Фрыгина: Здесь вырисовывается довольно очевидная тенденция, что лучше всего получаются истории о личном опыте и о хорошо знакомых, близких вещах, которые по-настоящему волнуют. Намного хуже пишут на отвлечённые темы. Например, нам приходит много текстов в жанре фэнтези, но мы довольно редко их публикуем, потому что в рамках выдуманного мира гораздо труднее найти свой голос, какую-то свою искорку. Популярнее всего, наверное, реализм, иногда с оттенком мистики. Антиутопий тоже много.
Настасия Пономарёва: Кроме того, подростки, конечно, нередко пытаются выйти на территорию взрослых, и тут возникают проблемы с фактчекингом. Допустим, с историческими рассказами, которым, как правило, не хватает достоверности. Или бывает, что текстам, где герой намного старше автора, недостаёт убедительности. Хотя в общей массе подростки лучше пишут о взрослых, чем те — о подростках. Возможно, им не так трудно поставить себя со взрослыми на один уровень.
Финальный вопрос, может быть, довольно странный, но всё же… Зачем подросткам литературное мастерство?
Настасия Пономарёва: Мне кажется, в идеальном мире было бы неплохо каждому раз в жизни пройти небольшой курс по creative writing. Тот набор умений, который мы даём на занятиях, потом прорастает в самых неожиданных местах. У некоторых ребят после курса даже речь становится яснее и ярче.
Настя Фрыгина: Мы не раз объясняли школам, зачем детям литературное мастерство. Уметь писать полезно и для учёбы, и в целом жить веселее, когда настроена писательская оптика. Так начинаешь мыслить более связно, структурно. Но мы никогда не сталкивались с вопросом «зачем» от самих ребят. К нам просто приходят люди, которые уже пишут и не знают, что с этим делать. Они хотят научиться писать лучше. Хотят, чтобы их прочитали. Почему и зачем — думаю, каждый из нас отвечает для себя сам.
Беседовал Артём Роганов
Материал взят с сайта: Библиогид