С бородой, но без звезды
«Давайте разговаривать! Задавайте вопросы, а я вам истории расскажу!» – так начал свою творческую встречу на книжном фестивале «Красная площадь» писатель и поэт Андрей Усачев. У стен Кремля он презентовал свою книгу «Великий и могучий русский язык», первое издание которой вышло почти десять лет назад и очень полюбилось читателям всех возрастов. Мы пообщались с автором «Собачки Сони» и «Планеты кошек» и узнали, что он думает о школьной программе, современных гаджетах и заимствованных словах.
Андрей Алексеевич, как бы вы обозначили жанр книги «Великий и могучий русский язык»: это учебник, справочник, сборник стихотворений?
Андрей Усачев: И то, и другое, и третье. Все зависит от того, кто эту книгу читает. Кому-то важнее образовательная составляющая, кто-то просто любит стихи… А вообще, жанр таких книг тридцать лет назад определил Эдуард Николаевич Успенский: «Веселые учебники». С его «Лекций профессора Чайникова» началась деятельность издательства «Самовар», которое выпускало веселые познавательные книжки. И в их числе «Мои географические открытия» – учебник в стихах.
Как вы думаете, в какую сторону меняется со временем наш язык? Как вы относитесь, например, к заимствованным словам?
Андрей Усачев: Как и всякий другой, наш язык меняется в сторону будущего. Именно поэтому он – живой. Сейчас в основном он заимствует из английского. А были времена, когда он впитывал тюркские корни, брал из немецкого, французского, голландского. Язык – живой растущий организм, и если он здоров, то переваривает и усваивает любые слова. Что-то в нем, как в любом организме, отмирает, что-то приживается. Не люблю безграмотного кликушества по поводу иностранного засилья…
Что самое прекрасное в русском языке?
Андрей Усачев: Как раз его открытость. Его умение принять чужое и сделать своим, родным.
Вы написали несколько учебников. Чем они отличаются от обычных школьных?
Андрей Усачев: Задачей. Задача обычных школьных учебников – впихнуть в ребенка некоторый обязательный объем знаний. Я не против конкретных знаний, но мне кажется, что главное предназначение школы – привить интерес к учебе. Если ребенка что-то увлекает, то его и заставлять не надо. Помните припев песенки из «Радионяни», кстати, тоже придуманной Успенским: «Учиться надо весело, чтоб хорошо учиться!»
А свои книги вы бы хотели увидеть в школьной программе?
Андрей Усачев: Они там были. А некоторые и до сих пор есть. В свое время «Мои географические открытия» и «Декларация прав человека для детей и взрослых» были рекомендованы Министерством образования в
как дополнительный материал для изучения в школах. А три книги по ОБЖ, написанные в соавторстве с Антоном Березиным, входили в комплект в качестве «реальных» учебников. В списке рекомендуемого чтения для младших классов и «Умная собачка Соня».
Многие писатели вспоминают, что в детстве не очень любили читать. А вы?
Андрей Усачев: Не знаю, как многие. А я в детстве читал запоем. И дома, и в школе… У меня в парте всегда лежала какая-нибудь интересная книжка. Сейчас я, к сожалению, читаю меньше. Может быть, в детстве «перечитал».
Помните свою первую книгу?
Андрей Усачев: Кажется, лет в шесть я читал и перечитывал «Робинзона Крузо». Он мне казался большим и бесконечным, как Вселенная, и его можно было читать с любого места.
Отличались ли те книги, которые читали вы, от тех, что читали, например, ваши дети?
Андрей Усачев: Вкусы, безусловно, меняются. Но не кардинально. Во все времена дети любили и будут любить сказки – рассказы о чудесном, небывалом, о безграничных возможностях человека и удивительных свойствах вещей. Это в нашей природе – стремление к чудесному. Сейчас на прилавках множество книг, которые я не мог прочесть пятьдесят лет назад, в своём детстве. Тогда не было ни «Нарнии», ни «Властелина колец», ни Роальда Даля, ни Мэри Поппинс… Немного сдулась приключенческая литература, потому что она «ушла» в кино, но зато в детском репертуаре появилась фэнтези – помесь приключений и сказки. В этом, наверное, главное отличие.
Какую книгу должен прочесть каждый ребенок?
Андрей Усачев: Слово «должен» меня смущает. Хотелось бы, чтобы дети прочли сказки Андерсена и Успенского, «Приключения Незнайки» и «Волшебника изумрудного города», «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна» и «Двух капитанов»… А вот какую-то одну? На одной книжке, какая бы чудесная она ни была, человек не вырастет.
Как вы думаете, гаджеты победят книги?
Андрей Усачев: Конечно. Так кожаные книги победили папирус и глиняные таблички. А бумага победила пергамент… А зажигалки – спички и огнива. Это вопрос технологического удобства.
Вам нравится общаться со своими маленькими читателями?
Андрей Усачев: С умными людьми – неважно, большие они или маленькие – всегда приятно общаться. А дети, в большинстве своем, умные и открытые.
Андрей Алексеевич, у собачки Сони есть прототип, а существуют ли реальные прообразы у героев ваших стихотворений? Например, у воблы в очках или у жучка?
Андрей Усачев: Вобла в очках – это я (хотя очков не ношу). И Иван Петрович Петушков, герой книги «Сны Петушкова», который больше всего любил спать и мечтать, тоже я. Это как у Льва Николаевича Толстого: «Анна Каренина – это я».
Как часто сюжеты для стихотворений берутся из жизни? Можете вспомнить какую-нибудь историю, после которой вы сели и написали стихотворение?
Андрей Усачев: У меня сюжеты больше «из головы», чем «из жизни». Хотя опосредованно все из жизни. Давным-давно я написал стихотворение «Гном и звезда» – о том, как гном, испугавшись общественного мнения, сбрил бороду, в которой жила звезда. Заканчивается оно грустно:
Опять у него отросла борода,
Но больше к нему не вернулась Звезда.
Это – из жизни. Из 1981 года. Меня брали на работу на телевидение. Я носил бороду, а на фотографии в паспорте ее не было, и охрана в Останкино не пустила меня, предложив либо поменять паспорт, либо сбрить бороду… Я отказался и остался при бороде и без работы. Вот такая сказочная правда!