О детском чтении и современной литературе беседуем с Татьяной Владимировной Шипошиной, писателем, председателем Творческого объединения детских авторов России, главным редактором портала «Дети и книги» и куратором детского журнала «Аватарка».
— Татьяна Владимировна, можно ли утверждать, что современные дети не хотят читать? Изменился ли юный читатель в сравнении со своим сверстником, жившим, скажем, 30 лет тому назад?
— Как бы мне хотелось сказать, что проблемы не существует, а наши детишки читают день и ночь! Но…
Первое и самое главное. Начну с того, что 30 и 40 лет назад книги читали в первую очередь родители детей. И дети следовали их примеру. Каждому ребенку скорее хочется вырасти, стать большим. И если взять книгу потолще, то, конечно, можно быстрее вырасти! А если взять взрослую…
Второе. Книжки детские стоили копейки. Именно копейки. Даже самая малоимущая семья могла себе позволить книжку из серии «Моя любимая книжка», «Мои первые книжки». Печать детских книг и журналов всегда была государственной, дотационной. Не принималось никаких программ и концепций. Так просто было, и все. Государство не жалело средств на хорошего художника, чтобы проиллюстрировать книгу хорошего писателя.
Я помню сказки на гознаковской бумаге с иллюстрациями И. Билибина. Не перечесть прекрасных детских книг ушедших лет. Кстати, и переводных книг было много. Джанни Родари, например, «Джельсомино в стране лжецов», с иллюстрациями Льва Токмакова. До сих пор, читая какой-нибудь пост в социальных сетях, я повторяю про себя: «Читая газету “Образцовый лжец”, Кошка-Хромоножка расстроилась вконец». Эта мудрость из детства…
Третье. Дети и сейчас хотят читать. И читали бы, если бы родители, вместо того чтобы посидеть с ребенком и полистать книгу, не усаживали бы его с двух лет перед экраном с мультиками. Яркие мелькающие картинки, иногда практически без содержания или с весьма сомнительным содержанием, формируют «клиповое» мышление. Отучают думать, к сожалению.
Вкратце скажу о четвертом. Раньше было мало издательств. Стать автором, то есть писателем, было очень сложно. Не буду касаться ни идейности, ни политики партии, ни репрессий, ни того, что пробиться с чем-то новым было чрезвычайно трудно. Все это мы не сбрасываем со счетов. Но заслон графомании как таковой стоял довольно прочно. Сейчас есть некоторые авторы, которые рискуют называть себя «писателями», имея за душой пару книжек с плохими стихами, изданных за свой счет. Это, к сожалению, тоже отбивает желание читать.
— Все дети разные – так было, есть и будет всегда. И если даже глобально не приходилось бы говорить о проблеме детского чтения, надо признать, что некоторые мальчики и девочки с большой неохотой берут в руки книгу. Как думаете, почему так происходит, и главное – что в этой ситуации могут сделать родители и педагоги?
— Мир детей – отражение нашего взрослого мира. Собираясь поругать ребенка, когда он не читает, можно было бы сначала спросить себя: «А что я сам прочел и когда?»
Времена действительно меняются. Мы сами не читаем, и дети не читают. И еще один аспект. Мы, взрослые, не знаем, что читать. У нас самих нет компаса в книжном море. Мы боимся попасть на нечто ангажированное и проплаченное, что заберет наше время и силы и окажется чем-то низкопробным. Я имею в виду художественную, а не специальную литературу. Хотя и там та же проблема существует.
У нас почти совершенно отсутствует институт независимых литературных критиков. Собственно, исчезли люди, которые могли бы объяснить: «Здесь – новаторы, здесь – либералы, здесь – порнография, здесь – ностальгия». Хотите выбрать что-то новенькое – прислушайтесь к совету критика. Скажете: смешно? Да, смешно, упрощенно. А вы только представьте себе, что книгу должен выбрать инженер, работник банка или продавец супермаркета, у которого вдруг образовалось полчаса свободного времени. Какую взрослую книгу он возьмет себе почитать? Не знает он! Скорее свалится на диван перед телевизором или будет петлять в соцсетях. А какую детскую? А, детскую – он знает! К. Чуковского, С. Михалкова, С. Маршака, А. Барто. Ему же их мама читала. А про новых авторов, даже талантливых, он не слышал!
— В вашем объединении сейчас состоит более ста детских писателей и поэтов. Многие из них так же, как и вы, сотрудничают с периодическими изданиями, а не так давно ТО ДАР выпустило и собственный детский журнал «Аватарка». В чем, на ваш взгляд, разница между книгой и периодикой с точки зрения детского восприятия?
— Да, о нашем объединении хотелось бы рассказать много хорошего. Мы делаем все возможное для популяризации детского и семейного чтения, всячески поддерживаем детских писателей и поэтов, пишущих на русском языке, независимо от того, в какой стране они проживают, ищем новые таланты. Наша программа так и называется: «Детская книга – открытый мир». Почитать о нас и нашей деятельности, познакомиться с авторами и обзорами их произведений можно на нашем сайте.
И вы правы, многие из наших единомышленников сотрудничают с детскими журналами. На мой взгляд, это очень важно, периодика необходима! В первую очередь для расширения горизонтов детского чтения. Кроме того, она может быть замечательной платформой для новаторов, для молодых авторов, для развития интеллекта и навыков ребенка.
К сожалению, многие журналы влачат жалкое существование, выпускаются на дотации, а порой только в электронном виде. Люди в них работают без зарплат, «за идею». Это касается и «Аватарки». Хотя наших авторов знают по всей стране и за ее пределами. Программа ТО ДАР предусматривает сотрудничество с журналами-партнерами. Партнерство – это значит, что в каждом из журналов появляется страничка с произведениями наших авторов и нашей эмблемой. Подборки готовим мы, а отбирают из них для печати главные редакторы журналов.
Посмотрите географию наших журналов-партнеров! Поистине от Сахалина (журнал «Тяп-Тяпыч», с которым сотрудничает Наталья Капустюк) до Калининграда (я сама уже давно работаю с литературным журналом «Мурр+»). С нами издания из Москвы, Челябинска, Екатеринбурга, Перми, Сыктывкара, Волгограда, Пензы, Ставропольского края, Крыма и других регионов России. Сейчас ведем переговоры с Архангельском. Дружим с журналами из Минска.
— Какие произведения популярны у детей и подростков (жанры, главные герои, формы)?
— Наверное, я не погрешу против истины, если скажу, что произведение должно быть добрым, талантливо написанным, с живыми героями. Вы, вероятно, ожидаете, что я буду говорить о фантастике и фэнтези. Да, конечно, и эти жанры тоже – начиная лет с восьми. Но и здесь критерии те же.
Сейчас на нашем рынке появляются комиксы. Для малышей – куда ни шло, а вот для среднего возраста и подростков… Нас учили, что этот жанр… ну, чтоб не обидеть… Не можешь читать и думать – тогда хоть картинки смотри. Как развлечение, упрощение, юмор – да. В остальном – нет. Пока не прочту иного, пусть и между строк, – остаюсь при своем мнении.
— Можно ли определить, что у ребенка есть литературный талант? И если он все же есть, как его можно развивать и стоит ли?
— А нужно ли как-то определять наличие таланта? Если ребенок хочет писать – пусть пишет, пусть поступает в литературную студию, благо они сейчас есть. Только к хорошему преподавателю.
В детском литературном творчестве просматриваются, как ни в каком другом, две стороны. Если для художника и музыканта (не говоря уже о спорте и балете) школа мастерства имеет большое значение, то написанные непосредственно и свежо детские опусы часто вызывают безусловное умиление взрослых. Они превозносят «юное дарование». И «дарование» быстро ориентируется, начинает писать «что надо», ожидает похвал. То есть детское литературное творчество и чудесно, и опасно более других видов творчества.
Мы знаем писателей, которые были прекрасны как авторы-дети и не стали прекрасными взрослыми авторами. Знаем молодых, звенящих и чудных, рано покончивших не то что с творчеством, а с собственной жизнью. Тот, кто рядом с ребенком-творцом, несет большую ответственность за его душу. Все опять упирается в родителя и в учителя. Или в того, кто рядом. Есть, конечно, счастливые исключения. Начиная с Моцарта.
— Вы ведь и сами начали писать в раннем возрасте? Вам кто-то помогал? Расскажите немного о своих книгах.
— Да, я начала где-то лет с двенадцати. Но я еще и в художественной школе училась. Там мне помогали учителя, мой отец, который в этой школе преподавал. С литературой никто не помогал. Я только много, очень много читала. «Глотала» книги. «Забегала» во взрослые книги лет с десяти. В медицинский институт я поступила, как мне кажется, по призванию помогать людям, детям. Отработала сорок лет, из них семь лет – после пенсии. Свои стихи я впервые показала подружке в институте. А так, чтоб их разобрал кто-то из литераторов, – уже ближе к сорока годам. Я ведь работала врачом. Моя первая книга вышла, когда мне исполнилось 49 лет. Сейчас мне 67.
За 18 лет я стала автором более чем пятидесяти книг, из которых только стихи пришлось издать с добавлением своих средств. Другие книги выпущены издательствами, многие переизданы, даже по нескольку раз.
Я жадно училась писать. Когда понимала, где «плаваю» в теории литературы, стихосложения, – читала. Я вставала в шесть утра, чтобы писать до работы. И засыпала, когда уже не могла сидеть у компьютера. Это был мощный поток, который трудно было остановить. Спасибо моему мужу, который все это перенес. Редактировала, редактировала… Слушала редакторов, но не слепо. Писательство никогда меня не тяготило. Необходимость править всегда радовала. Может, потому, что какие-то тщеславные помыслы, многих одолевающие в юности, разбились о жизненный опыт, о врачебный подход к жизни. Совсем избавиться от авторского тщеславия трудно. Практически, наверное, невозможно. Но отодвинуть его подальше можно.
Я часто думала о том, как бы сложилась моя судьба, если бы я решилась поступать не в медицинский, а в литературный институт. Хотя история не имеет сослагательного наклонения.
Думаю, что не было бы моих книг. Может, были бы иные. Но, скорее всего, никаких бы не случилось. (Улыбается.) Поэтому я всегда ободряю молодых авторов, чтобы не отчаивались. Если оно в тебе есть, оно обязательно пробьется. Если ты сам (сама) его не заглушишь. Водкой, наркотиками, мелочами жизни, завистью, тщеславием, ленью, обвинением других в своих неудачах. Эти «глушилки» караулят всех творческих на каждом шагу. Так и ждут. А ты не поддавайся. (Улыбается.)
— Кого из авторов – классиков или современников – считаете эталоном детской литературы?
— Эталонов, я думаю, нет. Как нет эталонов среди людей. В меру открытости собственной души вы пустите ближе к ней тех авторов, которые вам близки. Не хочу называть имена, которые на слуху. А новые имена ждут на нашем сайте. (Улыбается.)
Иллюстрация: Кнут Альфред Эквалль, «Урок чтения»
Фото: из личного архива Татьяны Шипошиной
(Материал опубликован на портале ActivityEdu 24.08.2020)
Другие статьи по теме:
- Кому бы вручил премию имени Корнея Чуковского правнук писателя
- Чуковский как символ «века ребенка»
- «Я адвокат своих детей». Яна Поплавская – о воспитании детей и фестивале «Традиция»