Повесть Кристины Стрельниковой «День глухого кита» начинается с эпизода острого конфликта главного героя-подростка с родителями и другими старшими домочадцами. Кажется, что это очередной нарратив о непримиримом противостоянии подростка взрослым. О том, что в этом противостоянии подросток заведомо обречен на поражение. Но по мере развития сюжета читатель приходит к выводу, что противостояние это кажущееся, потому что и дети, и их родители на самом деле любят друг друга, но, чтобы осознать и оценить эту любовь, им нужно терпение, мужество и самоотверженность.

Кристина Стрельникова «День глухого кита»
Кристина Стрельникова «День глухого кита»

Главный герой, Никита, рассказывающий эту историю, подвергается постоянному давлению взрослых членов семьи. Это не абьюз в привычном понимании, ведь родители, бабушка и двоюродная тетя вовсе не желают зла мальчишке. Просто они считают своим долгом бесконечно его воспитывать. Повесть и начинается со сцены коллективной проработки провинившегося героя, который случайно разбил тётин любимый заварочный чайник. На однообразном фоне родительских упреков разворачивается внутренний монолог героя, из которого видно, что он совестливый, отзывчивый парень, умеющий признавать свои ошибки. К тому же он мечтает остановить китобойный промысел и разработал «мега-план по спасению китообразных». Но взрослые, кажется, совсем не замечают его достоинств, а придираются к случайному промаху и наказывают, оставив без футбола и карманных денег. Наказание, несоизмеримое с проступком.

Такой стиль воспитания вкупе с напряженной внутренней жизнью подростка приводит к тому, что у него бывают панические атаки. Именно эти симптомы описывает герой: «Тут они все так ахнули: «Ааах! Тыыы!», что втянули в себя весь воздух. Мне даже не осталось кислорода. Я судорожно вдыхал, но не мог проглотить воздух до конца. У меня такое бывает иногда – не хватает воздуха, и всё тут. Даже слёзы текут от этого. Я и в футбол долго не могу играть, отбегу на край поля, как будто ногу вывихнул, и стою вниз головой, а сам воздух глотаю. Но никакой болезни врачи у меня не нашли, хотя очень старались наковырять какой-нибудь диагноз. Мама сказала – «все болезни от нервов», папа сказал – «вот мы были не такими хилыми», бабушка сказала – «это гормоны». А тётя сказала смешное слово – «израстёт». Будто я баобаб какой-то…»

Взрослые убеждены: они лучше знают, что нужно ребенку и как ему себя вести. Любая попытка сохранить достоинство встречается ими в штыки.

«— Я имею право на свободное выражение своего мнения и уважение своих убеждений! – ляпнул я. — А хочу – и молчу, ничего не выражаю.

Моя семья на минуту онемела.

— Это всё интернет проклятый! Оттуда вся пропаганда! – сделала вывод бабушка. – Губят наших детей!»

Кристина Стрельникова находит оригинальный и убедительный художественный прием, с помощью которого показывает, что мир взрослых глух к миру подростка. Задавленный диктатом взрослых, он однажды перестает слышать их в буквальном смысле: глохнет. Эта внезапная невротическая глухота приобретает метафорический, символический смысл. Физическая глухота – это следствие глухоты душевной.

Глухота – это стена, которой Никита отгораживается от рутинного мира взрослых, озабоченных накопительством ненужных вещей («копят все подряд, как Скруджи какие-то»), не ставящих, как кажется подростку, благородных целей, живущих приземленной, скучной жизнью.

Глухота – это щит, которым прикрывается герой от летящих в него беспощадных слов. Словесные нападки, которым взрослые подвергают детей, сравниваются с расстрелом – жутковатый, но точный образ.

«Осколки слов с грохотом полетели в меня. И этот словесный расстрел бесконечен… Бывают два состояния разбитости. Первое – когда слова разбиваются об меня, я их не слышу (правда, бывают слова небьющиеся, эти отскакивают, но возвращаются снова). Второе – когда слова разбивают меня самого. Я их слышу и чувствую. От меня откалываются куски, как от старой стены, и падают на пол. Так и приходится ходить разбитым и делать вид, что ты в норме. Вот как наша фарфоровая лошадь: у неё дыра в ноге и хвост отколот. Но если её прислонить к цветочному горшку, то она делает вид, что скачет».

Никита, ассоциирующий себя с китами, беззащитными, несмотря на исполинские размеры, словно оказывается в море, где он недоступен для попреков и назиданий. Там, в глубине и безмолвии он сможет попытаться осмыслить то, что ускользало от понимания, то, что было заглушено шумом бытовых разборок. Подросток ищет ответы на мучащие его вопросы, а свою досаду от непонимания и неразрешимости проблем вымещает на беззащитном питомце – коте по кличке Мастер Йода.

Подростковая жестокость – часто следствие подавления ребенка взрослыми. Свою боль он компенсирует, причиняя страдания тем, кто слабее, — людям и животным. Такая жестокость – от беспомощности. Этот щемящий эпизод надолго остается в памяти, заставляя читателя вспомнить о несправедливом и грубом отношении с беззащитными животными. И с людьми тоже.

«Тогда я размахнулся и ударил его. Даже не успел подумать ни о чем. Я дал ему в нос, кажется. Кот клацнул зубами. А пусть не лезет. Маленький тупой волосатый мешок…

Я сел рядом с котом. Он посмотрел, как пришибленный, но не убежал. А куда ему бежать? Он, вообще, знает, что можно сбежать от нас?

— Иди-ка сюда, Йода… Ёшка, – протянул я к нему руки, и кот подался ко мне.

Его серый подбородок окрасился в ярко-розовый цвет.

Господи, я выбил коту зуб! Тонкий нижний зуб валялся на полу. Из дырявой десны вяло сочилась кровь, кот её сразу слизывал.

Я схватил кота и прижал к себе. Потом утащил на диван и пристроил на одеяле, и сам тоже лёг. Йода послушно распластался рядом, завибрировал. Изредка поглядывал на меня, с какой-то инопланетной мудростью. Всё-таки, он инопланетянин, мой кот.

«И ведь даже наябедничать не сможет», – подумал я и почему-то пожалел об этом.

— Прости меня. Прости, слышь?

«Да понимаю я, всё понимаю», – молча отвечал кот, как-то сумев сохранить достоинство.

— А ведь это я разбил чайник, – признался я ему. – Наверняка я. Больше некому.

Мастер Йода вздохнул и прикрыл глаза. Пожамкал губами, сглотнул.

— Что же ты какой… всё прощаешь. Я же тебя… А ты… Нельзя же так, – шептал я и утирал кулаком глаза».

Животные, живущие рядом с человеком, все прощают тому, кого полюбили, и принимают его абсолютно и безусловно. Они иной раз понимают нас лучше, чем люди. Только кот Мастер Йода видит вместе с героем то, что никто больше не видит, – китов, проплывающих в небе.

Кристина Стрельникова говорит о двух наиболее частых реакциях читателей на этот эпизод. Одни вспоминают, как в детстве обращались с животными, и раскаиваются. Другие «слишком зациклились на этой сцене, как будто она главная. «Мальчик плохой, котика жалко», — вот и весь вывод. Ну а на ком еще детям вымещать свое состояние?»

Действительно, взрослые, унижающие детей, занимающиеся рукоприкладством, запускают цепную реакцию зла: оскорбленный ребенок очень часто ищет объект, за счет которого можно самоутвердиться, взять реванш, — живое существо, которое не может дать отпор. Это не снимает ответственности с ребенка, отыгрывающегося на кошке, собаке, младшем брате или сестре. Но первопричина – не в нем, а в распущенных, бездушных, жестоких взрослых.

Кристина Стрельникова не оправдывает своего героя, но проявляет сочувствие и внимание к его проблемам. Ведь, по ее словам, «встав на сторону подростков, а не педагогов и врачей, можно многое понять».

Отвечая на вопрос о том, является ли эта книга сигналом бедствия от имени всех загнанных, измученных придирками подростков, Кристина Стрельникова замечает: «Это сигнал не только от имени подростков, но от имени неуслышанных людей вообще, наверно. Мы не слышим друг друга и не хотим слышать. Все заняты…»

В повести поднимается еще одна проблема сегодняшних дней: отношение к людям с ограниченными возможностями здоровья. Потеряв слух, герой теряет и друзей, и девушку, к которой неравнодушен, сталкивается с раздражением отца, который нервничает, утратив привычный способ коммуникации с сыном. И только мама проявляет безграничное терпение и любовь, тактично выстраивая общение с сыном в новых условиях. Родители становятся его самой надежной опорой. В финале выясняется, что именно мама довела до конца дело сына, разослав его проект в разные солидные организации, из которых он получает положительный ответ: его проект принят к рассмотрению.

Эта сильная, мудрая книга о глобальной разобщенности людей, о рас-коммуницировании, о неумении и нежелании слышать друг друга. И о преодолении одиночества и непонятости. Она очень близка и понятна читателю-подростку, которому тревожно и неуютно в мире, который испытывает ощущение полного непонимания и безразличия окружающих людей.

В книге счастливый финал. Даже заварочный чайник возрождается: герой находит почти такой же и покупает для расстроенной тети. И после этого поступка к нему возвращается слух. В повести можно увидеть аллюзию на «Голубую чашку» А.Гайдара. И здесь, и там разбитая посуда – символ треснувших отношений между близкими людьми, утраты доверия и торжества не-любви. Но любовь побеждает, восстанавливается разрушенная гармония, семейный мир восстает из хаоса.

Что касается названия «День глухого кита», то оно имеет не только метафорический, но и прямой смысл. «Киты не случайны, они особенны, загадочны, недоступны, и ближе по разуму и развитию к человеку, это если коротко. И, главное, что они одиноки и на грани. На грани всего…» — говорит Кристина Стрельникова.

 

Другие статьи по теме:

РАССКАЗАТЬ В СОЦСЕТЯХ