В издательстве «Эксмо» только что вышла новая книга писателя и журналиста Маши Трауб «Лишние дети». История девочки Риты, которая еще только в старшую группу детского сада ходит, но уже терпеть не может взрослых. Ее окружают пожилая сторожиха, малыш с логопедическим дефектом, воспитательницы, постоянно сменяющие друг друга. И все это так похоже на взрослый мир.
Накануне выхода книги Маша Трауб ответила на наши вопросы для рубрики «Правила детства». Она рассказала, как ей удалось завоевать репутацию чемпионки села по плаванию и лыжным гонкам, почему она мечтала выйти замуж и избавиться от всех чемоданов, а также о главной потери в детстве.
Врали ли вы родителям и если да, то в каких случаях? Есть ли случаи, когда ложь родителям в детстве оправдана?
Не врала, скорее, недоговаривала. Помню, как впервые подделала мамину подпись в дневнике из-за «неуда» по поведению. Я очень переживала, обман раскрылся, маму вызвали в школу. А она рассмеялась и пообещала директрисе научить меня подделывать подпись более качественно. Мама вообще не понимала, почему должна следить за моей учебой и поведением. Это ведь МОИ учеба и поведение. Ну а позже, если я точно знала, что не смогу сказать правду, то молчала как партизан. За итоговое сочинение в одиннадцатом классе я получила двойку, что означало конец жизни. Маме я ничего не сказала, а сама пошла к директору и потребовала организовать комиссию. На комиссии я получила пять. Преподавательнице влепили строгий выговор. Мама, когда об этом узнала, спустя лет десять, удивилась — зачем такие сложности? Она ведь дружила с директрисой, та была ее клиенткой (мама работала адвокатом), так что я могла вообще не писать никакого сочинения. Детскую ложь я могу оправдать, но не понимаю ситуаций, когда родители врут детям. Даже в мелочах. Или когда мама врет папе. Ну допустим, мама курит. Так почему она должна убегать в кусты и скрываться? Один раз я видела, как отец семейства «обнюхивал» жену, выясняя, курила она или нет. И все при ребенке. Вот это я отказываюсь понимать. Ну а дети все равно чувствуют и знают правду.
Какова была ваша тактика завоевания первой любви?
Я никого никогда не завоевывала, если честно. Даже не помню, чтобы была влюблена в кого-то в школе. Но точно не писала стихов, не рыдала в подушку. Наверное, это связано с тем, что мы с мамой часто переезжали из города в город, я поменяла штук семь школ. Стоило ли убиваться, если в соседнем королевстве ждал принц? Ну, а будущего мужа я завоевывала традиционным способом — через желудок.
Можно ли отвечать силой на слова?
Можно. В некоторых случаях даже нужно. Если мужчина хамит женщине, издевается, то иногда одна пощечина действует сильнее убеждений. Но словами отвечать интереснее, это захватывающе, пусть дольше, мучительнее и чаще всего бессмысленнее. А иной раз вообще лучше не отвечать. Иногда молчание убивает наповал.
Без чего не бывает настоящего детства?
Без тепла, пронизывающего кожу. «Куриного бога», найденного на пляже и вдетого в нитку, которую бережно носят на шее. Детства не бывает без смеха — дурацкого, легкого, пустякового, до колик в животе. Без приключений — залезть на тутовое дерево, объесться тутовником и застрять на ветке, не зная, как слезть. Пойти воровать яблоки или отправиться ночью на кладбище. Прыгнуть с пирса ласточкой, заплыть за буйки. А еще приклеивать лепестки к ногтям как маникюр, принимать роды у кошки и обязательно — пить воду из уличной колонки. Ледяную и до одури вкусную.
Делать домашнее задание сразу или в последний момент?
В моем случае самый частый вариант — вообще не делать. Потому что я могла еще утром не знать, в каком городе, поселке, селе окажусь вечером. Даже в октябрята и в пионеры я не вступала, потому что мы как раз переезжали в другой город. И мне сказали просто купить и надеть галстук. Я этого не сделала, поскольку считала нечестным. Так и ходила без значка и галстука. Какие домашние задания? Вот интереснее было сдать нормы ГТО и получить золотой значок. В селе, где я жила у бабушки, никто не знал, что есть такой вид спорта, как плавание, да еще и в бассейне, а не в реке, а лыжи вообще никто не видел. Так что я сразу завоевала репутацию чемпионки села по плаванию и лыжным гонкам. Тоже нечестно, зато весело. Наш физрук смешно говорил «копчэг» и переживал, чтобы мы — девочки – не дай бог не похудели в области талии… А вот моя дочь всегда делает все сразу, вовремя, не откладывая на потом. Сын все задания делал на перемене на коленке. Дочь, если что-то выучивает, то учит долго, но намертво. Все правила у нее от зубов отскакивают. У сына фотографическая память — он запоминает быстро, целыми страницами, но так же стремительно и забывает то, что выучил. Оба, кстати, учились и учатся на отлично.
Кем вы мечтали стать в детстве?
О профессии, кстати, никогда не мечтала. Точнее, я знала, кем точно не хочу быть — юристом, адвокатом, как моя мама. А о будущих обстоятельствах жизни мечты были. Главная – выйти замуж. Я достаточно долгое время прожила в осетинском селе у бабушки, и все достижения девочек, их достоинства, успехи сводились к одной цели – счастливому или не очень замужеству. Если девушка была хороша собой, да еще и танцевала в ансамбле национального танца, окончила музыкальную школу, то она могла позволить себе вольность — самой выбирать себе мужа. Нас, девочек, пугали: «Не будете трудиться — прослывете неряхами, не будете заниматься музыкой — выйдете замуж за бедного вдовца». Это была самая страшная перспектива. При этом моя мама была легендой села, проклятием и позором в десяти поколениях — она трижды сбегала от женихов, которые ее крали согласно горским традициям. Она должна была или утопиться в Тереке, или сбежать из села. Естественно, предпочла сбежать. Так что мне непременно нужно было восстановить репутацию семьи и выйти замуж.
Какие коллекции вы собирали в детстве?
Все мои попытки заняться коллекционированием плохо заканчивались: снова нужно было собирать чемодан и переезжать в другой город. И, естественно, мама не собиралась тащить с собой мои «богатства» в виде облезлых фантиков, наклеенных в тетрадь в клетку. Ну и опять же, в новом городе могла быть своя мода на коллекционирование. Сейчас я собираю домики из разных стран — глиняные, не очень большие. Муж шутит, что это у меня травма детства — отсутствие постоянного места жительства.
Что предпочитали — мультфильмы или книжки?
Книги, естественно. У нас иногда и телевизора-то в доме не было. Диафильмы казались счастьем.
Какое ваше любимое время года в детстве и сейчас, почему?
Лето. Потому что летом меня отправляли к бабушке в село. Или мы с мамой уезжали на море. Зиму я плохо переношу. Наверное, из-за тех двух лет, что прожила на Севере. Я отчетливо помню ощущение холода и знаю, что «пронизывать до костей» не образное выражение. Кости будто ломает. Ну и там я отморозила руки, пока шла от дома до музыкальной школы. Забыла варежки. До сих пор даже при легком минусе у меня начинают неметь пальцы. Сейчас я выбираю для отдыха средиземноморские страны. Чтобы согреться на год вперед.
Кто был вашим кумиром в детстве?
Моя подруга Фатимка. Я ею искренне восхищалась. Красивая, тонкая, со здоровенными глазищами, она была солисткой в нашем танцевальном ансамбле. У нее были такие руки, что все ахали — крылья, будто в них костей нет. К тому же Фатимка делала легко и быстро все то, что было положено девочке в селе — ощипывала куриц, промывала бараньи кишки, подметала двор, развешивала белье «по росту», перемывала обувь. Обувь — проклятие всех младших девочек в семье. При входе в дом все снимали обувь на пороге, и мы — девочки — должны были отмыть каждую пару от грязи. А это и сапоги для огорода, и тапочки для уборки во дворе. У Фатимки была большая семья, и ей приходилось трижды в день отмывать пар двадцать. Впрочем, если сказать учительнице по музыке, что ты не успела выучить пьесу, потому что мыла обувь, это считалось уважительной причиной.
Вы были хулиганкой или хорошей девочкой?
Не знаю. Во многих школах из-за частых переездов мне просто не успевали поставить «диагноз». А вот в московской школе я сразу оказалась на задней парте в кругу признанных хулиганов, которым всегда давала списывать. Училась я прилично. Опять же могла с легкостью сорвать урок литературы, козыряя «лишними» знаниями. Уже в московской школе — мама вдруг решила, что мне нужно нормальное образование, и в восьмом классе вернула меня в столицу — учительница русского и литературы меня на дух не переносила. А я вдруг начала писать сочинения в стихах, подражая Игорю Северянину, демонстративно на уроках читала Набокова и зарубежные детективы. Конечно, на галерке я оказалась не из-за этого. Я вообще была не виновата. Просто приехала с Севера, а до этого жила в Осетии и бог знает где еще. Говорила с диким, не пойми каким акцентом, используя жаргонизмы, диалекты, просторечные слова. Могла начать вставлять слова на осетинском. На Севере школьники вообще разговаривали матом и выясняли отношения с помощью куска арматуры. А взять стул и бросить его об стену или об голову обидчика вообще считалось детской шалостью. Так что, когда я в московской школе в ответ на насмешки и издевательства взяла стул и аккуратно приземлила его в сантиметре от головы главной задиры, злостные хулиганы освободили для меня почетное место.
Какую магическую способность вы хотели себе в детстве?
Никакую. Достаточно, что мама владела всеми способностями — мы перемещались в пространстве, могли увидеть зиму летом, а лето зимой. Ну разве что от шапки-невидимки не отказалась бы. Иногда мне до одури надоедало стоять перед классом и слушать, как учительница говорит: «Вот, дети, это Маша, она новенькая…» В этот момент, конечно, хотелось исчезнуть.
Любимый и нелюбимый урок в школе?
Терпеть не могла литературу с разбором текста и рассуждениями, что автор хотел сказать. При том, что читала я много, запойно. Русский язык очень любила. До сих пор легко справляюсь с синтаксическими, морфологическими и прочими разборами. Очень любила урок осетинского языка. Я не обязана была на него ходить, но мне нравилось, как звучат по-осетински стихи. Урок пения любила опять же из-за народных песен на осетинском языке — они тягучие, настоящие. Колыбельные вообще потрясающие, будто в транс впадаешь. Очень любила предмет «Основы государства и права», поскольку благодаря маме-адвокатессе была звездой. Одна я знала разницу между состоянием аффекта и состоянием алкогольного опьянения.
Вспомните самую жуткую страшилку из вашего детства.
Самые страшные страшилки — осетинские сказания о нартах, которые рассказывали всем детям. Моя бабушка обожала нартский эпос. Это невозможно пересказать, и там много смертей, причем мучительных. Но опять же у меня не было обычного детства. Мне было лет десять, наверное, и бабушка отправила меня в Фиагдонское ущелье — там стоял пансионат для детей, страдающих заболеваниями дыхательных путей. Я прожила там полгода, и одной из экскурсий для детей-астматиков была прогулка в город мертвых. Это такие склепы, в которые мы забирались, чтобы посмотреть на кости, черепа и якобы хранившиеся там несметные сокровища.
Самая ценная вещь из детства?
Свидетельство о рождении, школьная форма, портфель и дневник. Мама, несмотря на профессию, предполагавшую работу с документами, совершенно безалаберно относилась к нашим семейным официальным бумагам. Могла забыть мое свидетельство, без которого невозможно было сесть на самолет, дневник — единственное доказательство того, что я вообще где-то училась. Да, еще у меня был свой собственный кошелек с неприкосновенной суммой на тот случай, если мама кошелек забудет в другой сумке, а сумку оставит у подруги, которая нас приютила на день, или спрячет деньги в юбку, а юбку положит в чемодан, который забудет в камере хранения.
Ваша заветная детская мечта?
Остаться жить на одном месте. Иметь одноклассников и отмечать дни рождения с друзьями из класса. Я всегда мечтала об одном доме, одной школе. И еще — избавиться от всех чемоданов. Даже сейчас я не умею уезжать на день, два, неделю. Мне нужно уехать на месяц, два. Я обживаюсь на новом месте, покупаю новую скатерть в дом, переставляю вазы по собственному вкусу, знакомлюсь с соседками. Мне нужно пустить корни на новом месте. Пусть даже это временное пристанище.
Самое любимое лакомство в детстве?
Халва, продававшаяся на развес в магазинчике на железнодорожной станции в осетинском селе. Все воспоминания о лакомствах, кстати, оттуда — из села. Помимо халвы на станции — белый тутовник с дерева на местном кладбище. Петушки на палочке от цыганок. Напиток ситро или «Буратино». Даже хлеб. Отломить ломоть, намазать маслом, а сверху посыпать сахаром и выйти с этим во двор — все слюной от зависти захлебывались.
Лучшая детская игра всех времен и народов?
Если в слова, то «виселица», конечно. Ну и морской бой.
В детстве вы предпочитали быть как все или белой вороной?
Мое появление в классе всегда производило фурор и неизгладимое первое впечатление. Я была не белой вороной, а красной или зеленой. На меня показывали пальцами и смотрели, будто я дрессированный попугай в цирке или в зоопарке. И как все я бы все равно не стала, как бы ни пыталась.
Были ли у вас в детстве горькие потери?
Главная потеря — смерть бабушки. Я училась в пятом классе, и мама вдруг уехала сама, без меня, оставив меня на попечение соседкам. Бабушка умерла в североосетинском селе, где осела после войны. Но только потом я осознала, что потеряла не только бабушку, которую любила больше всех на свете, но и место, где была счастлива — деревню, дом, двор, огород, кусты сирени в палисаднике, лучшую подругу Фатимку, танцы, музыку. Целую вселенную! Мы никогда больше туда не ездили. Я вернулась в село, в котором выросла, спустя почти четверть века. И не узнала его совсем.
Если бы у вас была возможность написать письмо самой себе в детство, какой совет вы бы себе дали?
Записывай! Твое детство, путешествия, бесконечные поездки, новые люди, твое любимое село обеспечат тебе писательскую карьеру!
Другие статьи по теме:
- Аня Доброчасова: «В детстве я хотела изменить мир»
- Юрий Норштейн: «Детства не бывает без чувства товарищества»
- Александра Маринина: «Хулиганить я начала только после 60»