Марина Москвина — автор книг, переведенных на многие языки мира: «Роман с Луной», «Гений безответной любви», «Моя собака любит джаз», повестей-странствий в Арктику, Японию, Индию и Непал. Пишет книги как для взрослых, так и для детей. Только что вместе с Сергеем Седовым выпустила книгу «Как Дед Мороз на свет появился» с иллюстрациями Игоря Олейникова. О ней мы еще расскажем.
А 2 ноября для тех, кто хочет научиться сочинять, писать или рассказывать интересные истории, у Москвиной стартует мастер-класс «Учись видеть» в Creative Writing School, где Марина Львовна постарается ответить на вопросы, откуда берется творчество, в чем его радость и может ли творчество быть «неправильным»?
Ну а пока писательница рассказала нам о рискованных кульбитах ради любви, мечтах стать старой джазовой певицей и призналась, какие бы драгоценные строчки отправила в свое детство.
Какова была ваша «тактика» завоевания первой любви?
Тактика завоевания любви – с детства и по сей день у меня всегда одна и та же: там, где другим довольно бровью повести, — мне приходится совершать рискованные кульбиты и даже сальто-мортале. При том, что человек я физически слабоватый, невыносливый, неспортивный, слегка даже неуклюжий и трусоватый.
В детстве – чтобы поразить мальчика в летнем лагере в Карпатах – я одна из всего нашего отряда – вбежала в ледяное горное озеро и поплыла. Никому не советую, но это возымело действие – он отчаянно поплыл следом!
В юности я работала в Уголке Дурова – показывала в экскурсии дрессированных зверей. Там мне очень понравился дрессировщик медведей Юра Ананьев. Летом на выходные всем «Уголком» мы ездили в Подмосковье, и я, чтобы обратить на себя его внимание, под барабанный бой прыгнула с тарзанки, верней не прыгнула, а просто плюхнулась в пруд с высоченного дерева! Мне приходилось покорять вершины гор и отроги, погружаться в глубокие пещеры, скакать на коне, летать на воздушном шаре, странствовать в Гималаях (только что в издательстве «Эксмо» вышла моя книга «Дорога на Аннапурну» об этом путешествии!), подниматься на японскую гору Фудзи, спасать Арктическое побережье от таянья льдов, защищать моржей и белых медведей от исчезновения…
Чтобы заинтересовать Настоящего Географа, гляциолога и великолепного горнолыжника Анатолия Топчиева, я, чуть не пятьдесят лет, учусь кататься на горных лыжах! Уже лучше меня катаются и мои дети, и даже внуки, но я не сдаю позиции, в феврале поеду с ними кататься на склоны Красной Поляны. Надеюсь, с годами профессор Топчиев оценит мою беззаветную преданность…
Если б вы знали, сколько сил я потратила, чтобы руководитель семинара молодых писателей – поэт Яков Аким, беспощадно разносивший в пух и прах мои сказки и рассказы, однажды вздохнул и сказал: «Во-от теперь-то ты, грязнуля, Мойдодыру угодил!»
Сказочник Сергей Седов позвал меня погулять в Ботаническом саду только после того, как в весьма зрелом возрасте я научилась гонять на роликах и обрела полное и окончательное просветление…
А что я только не делаю, чтобы мой муж, Лёня Тишков, знаменитый художник, на протяжении нескольких десятков лет не терял ко мне интерес! Клею для него удивительные скульптуры из макарон, буквально сотнями шью придуманных им фантастических существ даблоидов, поддерживаю с обратной стороны его личную здоровенную Луну, с которой он путешествует по всем континентам этой планеты и фотографирует ее, гостящую на Земле… Я играю на гитаре, читаю стихи, выступаю перед залами детей и взрослых, рисую картины, пишу рассказы, повести и романы – всё во славу любви! Потому что любовь – это азарт, полет и вдохновение!
Мы вас узнали с истории про летающего крокодила, когда у всех крокодилов родились крокодилы, а у одного, чокнутого, птенец. И они потом навсегда улетели из этого болота. Кто не читал, наверняка, видел мультфильм «Что случилось с крокодилом».
Это моя первая сказка. Несколько лет я проучилась в интернате – об этом написана не только книжка «Не наступите на жука», но и взрослая повесть «Между нами только ночь». Из интерната я вышла очень непохожей на обычных детей. Вылитый вот этот самый крокодил, у которого «всё не как у людей». Но этот крокодил стал и моим собственным ориентиром, этакой Чайкой Джонатаном Ливингстоном. Он как-то храбро повел меня дальше по Небу и по Земле, всюду обнаруживая родственные души, которые, чуть что, подставят тебе свое крокодильское или уж какое у кого, но обязательно верное и надежное плечо.
Вы были хулиганкой или хорошей девочкой?
Я была свободной и счастливой.
Какой совет или урок, полученный в юности, сыграл важную роль в становлении вашей личности?
Я оглядываюсь на свою жизнь и понимаю, что у моей личности не было ни малейшего становления. Я помню себя с трех лет – я точно такая же, какой себя впервые осознала. Однако с трепетом и благодарностью отмечаю, что на моем разветвленном пути происходили и происходят судьбоносные встречи, указывающие направление.
Кем вы мечтали стать в детстве?
Когда-то в юности я заявила, что хочу стать старой джазовой певицей (негритянкой) или японским отшельником. Пришла пора исполнения желаний. Рано или поздно мечты сбываются, это надо иметь в виду, когда вздумаешь чего-то пожелать. Японским отшельником я уже стала. Знаете, сколько раз я побывала в Японии? Три! Самое мощное потрясение этой страной мы с Лёней Тишковым испытали в первый раз, совершив удивительное странствие, которое я описала в книге «Изголовье из травы». А старой джазовой певицей-негритянкой – к своей радости – становлюсь прямо на глазах. Причем откуда-то оттуда – с берегов Миссисипи!
Но с детства люблю рассказывать про себя и про других людей, всячески изображать чудеса этой жизни. Мне кажется, так можно исправить любое положение, насытить энергией ситуации, в которых не удалось возвыситься над обыденностью, приворожить, или вернуть любимого, даже воскрешать из мертвых…
Какие коллекции вы собирали в детстве?
У нас с братом были потрясающие альбомы марок. Папа работал в международном отделе Радио, приносил нам конверты с иностранными марками. Мы их отпаривали над чайником. И по глупости огорчались, когда какая-нибудь страна становилась свободной от колонизаторов, потому что особенно ценились «колонии», марки из колониальных стран.
А еще у меня была отборная коллекция детских книг, полученные из первых рук – от писателей, мама тоже работала на радио – в детской редакции. До сих пор у меня хранятся книги с автографами Агнии Барто, Якова Акима, Геннадия Снегирева, Джанни Родари… Я росла на волшебных книгах Николая Носова, Виктора Драгунского, Бориса Житкова, Юрия Яковлева. Кого-то из этих небожителей мне посчастливилось узнать лично, дружить с ними. Меня учила чудесная писательница, автор удивительной «Чучи» Галина Демыкина. Много лет я ходила на семинары к Якову Акиму и Юрию Сотнику. Это великаны духа, прошедшие войну, талантливые, остроумные, щедрые, обладавшие редким даром дружбы и талантом. Так что книга, которую я написала для своих учеников в Институте Современного искусства «Учись видеть. Уроки творческих взлетов», а она пригодилась уже тысячам людей, мои семинары и мастер-классы – это эстафетная палочка «передай другому».
Как, по-вашему, кто может быть писателем?
«Человек, у которого есть ощущение чуда, может быть писателем», — сказал какой-то мудрец. А в моей книге «Учись видеть» я пишу о том, что каждый человек – прирожденный творец, нужно только дать ему в себе расцвести. Это мой научный эксперимент, полностью удавшийся. Каждый из нас – пусть ненадолго, может почувствовать себя гением! Это очень важно, все равно что знать про себя, что ты умеешь летать. У тебя вырастают крылья, благодаря внимательному взгляду на этот мир. Может, это будет единственная вещь, которую ты создашь – очень короткая. Но что человек хотя бы раз в жизни испытает творческий экстаз – это я гарантирую. Есть очень талантливые ребята, я желаю им марафонского дыхания! Мне всегда жалко, когда человек расправляет крылья, но вскоре складывает и делает вид, что у него их никогда и не было
Чувствуете ли вы себя учителем с большой буквы У?
Таким магическим, вещам, которым я учу, по правде говоря, можно только научиться. Как в том анекдоте: идет путник по жаркой пустыне, изнывает от жажды. Видит, стоит кувшин, открыл – а из кувшина вылетает джин.
— Что прикажешь, мой господин?
— Хочу домой
— Пошли
— Я быстро хочу
— Ну тогда побежали!
Если бы у вас была возможность написать письмо самой себе в детство, что бы вы себе сказали?
У Германа Лукомникова есть хорошее маленькое стихотворение. Я бы отправила себе эти драгоценные строчки:
Как хорошо, что ты такой,
А не какой-нибудь другой!
Не знаю, поняла бы я тогда – какое это важное послание? Не ответила бы его же словами?
Сбросив сто змеиных кож,
Стану на себя похож…
Другие статьи по теме:
- Ольга Славникова: «Оскорбление – всегда ложь о человеке»
- Елена Нестерина: «Терпеть, сопротивляться – это так утомительно»
- Евгений Ямбург: «Во мне всегда была какая-то кипучая смесь»