Писательница Татьяна Устинова, у которой только что в издательстве «Эксмо» вышла автобиографическая книга «Свиданье с Богом у огня», рассказала нам о необходимости вранья, важности дачи и о том, что в пять лет она мечтала стать диктором телевидения.
Врали ли вы родителям и если да, то в каких случаях? Есть ли случаи, когда ложь родителям в детстве оправдана?
Конечно, врала. И сейчас продолжаю врать. Например, звонит мама, она о чем-нибудь меня просила, а я забыла, и вспоминаю в этот момент и говорю: «Мама, я на съемке, я тебе перезвоню». Потом быстро делаю то, что она просила, перезваниваю и говорю: «Ты же вот это хотела спросить, да? Чтобы я нашла чей-то телефон, допустим?» «Да», – говорит мама, и я говорю: «Вот, я все нашла».
С моей точки зрения, ложь родителям, близким, детям абсолютно необходима. Все эти истории про день без вранья, про то, что мы будем друг с другом честными, они все прекрасны, в абсолютно таком умозрительном толковании, понимаете, да? А для того чтобы не сделать близким больно и страшно, иногда нужно нагородить с три короба и потом последствия этого вранья взять на себя.
Где проходит та граница, после которой жаловаться – уже не ябедничать, а информировать о проблемах?
Наверное, в тот момент, когда ты подрастающий человек или маленький человек, реально перестаешь с проблемой справляться. Ну, то есть тебя раз побили на улице, другой раз побили на улице, ты все не жалуешься, крепишься, никому ничего не сообщаешь. А когда ты понимаешь, что, если тебя еще раз побьют, ты или концы отдашь и тебя увезут на скорой , или ты, как собака, щерясь, ринешься в ответную атаку и наделаешь ужасных дел, тогда нужно информировать о проблемах.
Какова была ваша «тактика» завоевания первой любви? Признаваться в ней стоит вербально или невербально?
Первая любовь у меня была в детском саду, и я даже помню, что мальчика звали Андрюша, я ему немедленно призналась. В школе у меня не было никакой любви, в институте у меня была серьезная трагическая любовь, и закончилось все естественно трагически, но я не признавалась ему. Какую выбрать тактику я не знаю, наверное, каждому свое.
Без чего не бывает настоящего детства?
Без дачи, и неважно, какая она: бабушкина, государственная дача на Клязьме, как была у меня и сестры, дряхлый домик в поселке Кратово – это деревенский дом прабабушки под Тамбовом – или щитовая постройка на шести сотках. Без дачи детства не бывает. Детства не бывает без собаки, неважно, соседской, прибежавшей, найденной. Детства не бывает без хороших книг. Ребенок, не читающий книги или которому не читают книг, несчастен, и он не до конца ребенок. Только тот ребенок счастлив, который знает, что, когда Муми-тролль, прыгая с льдины на льдину, пытается спасти малышку Мю, Туу-тикки всегда смотрит за ним с мостков купальни. Только тогда он засыпает счастливым, потому что знает, что она смотрит, не отводя глаз, и ничего страшного, пока она смотрит, с ним не может случиться. Без Муми-тролля и Туу-тикки не бывает настоящего детства. Ну и настоящего детства не бывает без баловства, потому что, только если как следует баловать детей, из них вырастают настоящие разбойники, как нам хорошо известно из Андерсена.
Кем вы мечтали стать в детстве?
Диктором телевидения, мне страшно нравились эти тети в прическах. Мне было пять лет, и они нравились бабушке, а бабушка играла огромную роль в моей жизни, и, видимо, поэтому нравились мне.
Кто был вашим кумиром в детстве?
Вы знаете, наверное, это смешно, но Саня Григорьев из книги Каверина «Два капитана».
Вы были хулиганкой или хорошей девочкой?
Очень послушной девочкой, очень-очень-очень.
Самая ценная вещь из детства.
У меня была медвежонок Маша, его подарила одна бабушка, игрушка была немецкая с кофейной шерстью и носом немножко темнее, чем остальная шерсть, и у нее был друг – медвежонок Плюх, Плюх от слова «плюшевый», его привезла из Риги вторая бабушка. И вот эта парочка Маша и Плюх – это были самые дорогие мне вещи.
Самое любимое лакомство в детстве.
Пломбир со взбитыми сливками, его иногда удавалось получить по воскресеньям. Пломбир за 48 копеек мы миксером взбивали со сливками, и это было очень вкусно.
Лучшая детская игра всех времен и народов.
Мы с сестрой придумали ее сами: у нас между нашими кроватями жила целая кукольная семья, это был такой многолетний кукольный сериал. Там чего только не происходило: куклы встречались, у них случалась любовь, рождались дети, мы шили им наряды, у них были балы, приемы и так далее. Поэтому про игры общепринятые я не хочу говорить, для нас лучшей игрой был вот этот кукольный сериал.
Если бы у вас была возможность написать письмо самому себе в детство, какой совет вы бы себе дали?
Я бы посоветовала себе не обращать внимание на ерунду, которой я посвятила очень много времени: на то, что я плохо выгляжу, на то, что я выше всех, на то, что я в очках, на то, что я толще всех, на то, что на меня никто не обращает внимание в этом классе, никто не берет меня играть в Снегурочку, и, когда мое сочинение в очередной раз хвалит учительница литературы, все вокруг хохочут – на это не надо обращать внимание. Это вещи, не имеющие к жизни никакого отношения.
Я бы посоветовала себе быть более жизнерадостной, не относиться к этим маленьким трагедиям как к великим трагедиям Шекспира.
Другие статьи по теме:
- Игорь Олейников: «В детстве не бывает ошибок»
- Василий Авченко: «Поступил на журфак. Через пятнадцать лет об этом пожалел»
- Ник Перумов: «Главная ошибка в детстве – нерешительность»